Первым автором, во многом сформировавшим общеизвестную версию событий, был патриарх отечественной истории Н.М. Карамзин^>45. Позднее его идеи серьезно дополнили и расширили советские историки. При изучении Невской битвы нельзя не отметить исследования И.П. Шаскольского. Именно они легли в основу сложившегося в современном массовом сознании представления об этой битве.

Применительно к Ледовому побоищу следует упомянуть работы Е.А. Разина и коллектива под руководством Н.Г. Кареева, организовавшего экспедицию, в течение ряда лет исследовавшую район сражения (в самом широком смысле, включая различные предполагаемые места поля боя, температурный режим озер), собиравшую местные предания и легенды, исследовавшую местную топографию. Особо следует отметить работу с источниками, которую проделали Ю.К. Бегунов, И.К. Клейнберг и И.П. Шаскольский.

В итоге сложилась та «классическая» версия, которая до сих пор активно используется как исследователями, так и в научно-популярной литературе.

Впоследствии ученые выдвинули новые идеи. К сожалению, работы современных историков, изучавших данное событие, в первую очередь исследования В.А. Кучкина, А.Н. Кирпичникова, А.Я. Дегтярева, С.М. Титова и многих других, меньше повлияли на массовое сознание и остаются известными преимущественно специалистам. Исключением являются работы Д.Г. Хрусталева.

В отношении Ледового побоища споры о том, где именно оно проходило, бушуют до сих пор, и консенсус так и не достигнут.

Важную роль в изучении указанных событий сыграли появившиеся в 1990-х гг. исследования иностранных историков, – Д. Фенела, Д.Г. Линда. Нельзя еще раз не упомянуть и работы И.Н. Данилевского, который весьма критически подошел как к «Житию Александра Невского», так и к традиционному образу этого государственного деятеля в целом.

Своим критическим, но, безусловно, научным отношением к исследуемым событиям указанные ученые и их последователи внесли свежую струю в изучение вопроса.

Их усилиями была создана вторая, условно говоря, критическая версия исследуемых сражений, сводившаяся к их пониманию как малозначительных по своим масштабам и значению.

Данную версию разделяют и многие исследователи истории Тевтонского ордена, как российские, так и иностранные. Они рассматривают указанные события как самостоятельную инициативу руководителей отдельных комтурств, которую не поддерживали ни руководство ордена, ни руководители его Ливонского отделения. Соответственно, постулируется, что исследуемые события имели небольшие масштабы и минимальное значение как для истории ордена, так и для истории России и Прибалтики.

Некоторые сторонники так называемой фолк-истории используют критическую версию как основу для собственных рассуждений, нередко пренебрегая фактами.

Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, автор считает своим долгом заверить читателя в своем уважении ко всем исследователям, работавшим по данной теме и тем более упомянутым в данной работе.

Критика тех или иных положений их построений ни в коем случае не касается их лично, но строится на уверенности в том, что, только предлагая новые, но при этом научно обоснованные идеи, мы можем развивать историю, как это сделали многие из упоминаемых авторов.

Из источников известно, что в начале июля 1240 г. шведская экспедиция появилась в районе впадения реки Ижоры в Неву, примерно в тридцати километрах от устья последней.

Вот как об этом сообщает НПЛ: «…сташа в Неве в устье Ижеры, хотяче восприяти Ладогу, просто же реку и Новгород и всю область Новгородскую»