– Рассказывать особенно и нечего, – пожал плечами доктор Адамс. – Мы приехали в этот пансион, и жуткие сны поначалу пропали. Но несколько дней назад всё началось снова. Вчера утром майор Браун рассказал мне, что видел во сне старый индийский храм, по стенам которого вились змеи, а из окон струился ядовитый зелёный дым. Из храма раздался страшный голос факира, а затем и сам старик вышел к майору и схватил его кривыми ногтями за горло… Майор от ужаса проснулся и не мог заснуть до самого утра.

Днём я заставил его прилечь на часок – под моим наблюдением. Мой пациент спал так же беспокойно, как и ночью. На этот раз факир появился из огромного дупла чёрного дерева и тянул к майору пальцы, каждый из которых был скорпионом. Браун, закричав, очнулся от сна – он весь был мокрым от холодного пота. Этой ночью майору приснился ещё более ужасный сон. Старый индус имел облик гигантской кобры, которая обвилась вокруг него и собиралась вонзить зубы в его горло.

В этот момент доктор Адамс прервал рассказ: в комнату вошли вызванные хозяйкой пансиона местный констебль и судебный врач. Поздоровавшись с ними, Холмс попросил доктора Адамса продолжать.

– Продолжать, собственно, и нечего, – вздохнул тот. – Тут роковую роль сыграло удивительное стечение обстоятельств. В то мгновение, когда кобра вонзила свои зубы в горло майора Брауна, я попытался пощупать его пульс, прикоснувшись пальцами к его шее. Шок от совпадения оказался столь велик, что сердце майора не выдержало, и с ним случился удар. Лицо его побагровело, глаза в ужасе открылись, он попытался подняться с постели, но тут же без чувств рухнул на простыни… Я позвал миссис Кери на помощь, мы вместе попытались спасти несчастного, но он умер, так и не приходя в сознание… Факир из далекой Индии говорил, что он должен умереть…

– А Шерлок Холмс из близкого Лондона говорит, что вы должны быть арестованы! – резко сказал Холмс и повернулся к констеблю. – Арестуйте этого человека, констебль. Он лжёт.

Я был безмерно удивлен. Холмс вновь продемонстрировал чудеса дедукции и увидел тайное там, где не смог его увидеть я…

ОТВЕТ:

– Полно вам, друг мой! – рассмеялся Холмс. – Всё настолько просто, что проще и быть не может.

И он стал раскуривать трубку.

– Не томите, Холмс! – мне не терпелось узнать разгадку. – Как вы догадались, что доктор Адамс – этот вежливый, интеллигентный человек – лжёт?

Холмс вздохнул, поднял брови.

– Откуда ему стало известно, что именно снилось умершему майору?

Я напряг ум и… и понял Холмса.

– Да! Да! Я тоже теперь понимаю! Это гениально, Холмс!

– Темнота! – Холмс постучал себя по лбу и отвернулся. Эта его реплика мне, правда, осталась непонятной.

Завершая эту историю, хочу добавить, что через пару недель к нам в Лондон пришло письмо из шотландской полиции, где нас с Холмсом поблагодарили за помощь в расследовании и сообщили, что доктор Адамс оказался мошенником, промышлявшим охотой за состояниями одиноких людей. Узнав о недуге майора Брауна (нервном кризисе, вызванном переживаниями в Индии), Адамс решил выдать себя за психиатра и одурачить отставного военного. Он прописал ему галлюциногены, которые вызвали приступы кошмарных снов. Затем отвёз майора в пансион, где отравил его повышенной дозой наркотика и разыграл известный нам спектакль. Если бы не наша с Холмсом роль в этом деле, утверждалось в письме, опасный преступник смог бы обмануть и полицию…

– В произведениях искусства, признаюсь честно, меня привлекают не их художественные достоинства. А их криминальная история. Я смотрю на них, как на предмет, вокруг которого всегда совершают свои преступления мошенники и воры. А это, согласитесь, не менее интересная сторона художественного произведения; его, если хотите, вторая жизнь и вторая его история. Вот, скажем, что вы, Ватсон, можете сказать об этом медальоне?