Не стоит слишком субъективно смотреть на мир, иначе придется рисовать только свою персону и любоваться ею, как Нарцисс.

Зарисуй предметы и явления так, чтобы они были увидены всеми и понятны с помощью коротких сопроводительных пояснений…

Все то, что рисовал сам Леонардо, было ясно и убедительно. Его рисунки стали наглядным материалом для преподавания биологии, механики, астрономии, медицины и других наук.

Леонардо был уверен, что Земля вращается вокруг Солнца. Что в масштабах Вселенной она мала, а маленькие далекие звезды могут быть гораздо больше Земли. Ведь на расстоянии ярко освещенный предмет кажется больше того, который освещен слабо.

Он был знаком с устройством линз и очками. В старости он сам изготавливал их, чтобы лучше видеть. «Тот, кто теряет зрение, становится похож на заживо погребенного, который все еще двигается и дышит в своей могиле», – писал он.

Особый интерес ко всему, что можно увидеть, не ослабевал у Леонардо до последних дней жизни. Он знал, что зрительные образы на роговице глаза проецируются в перевернутом виде, и проверил это с помощью камеры – обскуры. Оптические иллюзии его завораживали. В изучении оптики он обогнал своих современников.

Он всерьез увлекался геологией. И пришел к выводу, что места, где есть окаменелости, когда-то были дном мирового океана. «О Время, быстрый разрушитель всего сотворенного! Скольких королей, скольких людей ты свергло!» – восклицал он, разглядывая окаменелости рыб и животных, найденные в горах Италии. «Как много с тех пор изменилось. Чудесная рыба, укрывшаяся в тайнике, умерла. И, поверженная Временем, лежит теперь в пустоте с оголенными костями, окаменевшая в основании горы, которая над ней возвышается».

Горы Леонардо завораживали. Рисуя их, он высветлял основания и затемнял вершины, экспериментировал с цветом, чтобы передать реальную высоту.

Он верил, что живопись подчинена таким же законам, как и математика, и наставлял учеников:

«Когда ты собираешься рисовать с натуры, отойди от объекта, который ты хочешь рисовать, на расстояние в три раза превышающее размер объекта. Каждый объект имеет свойство усиливать цвет, противоположный его собственному, как это бывает с белой стеной… Тени, отбрасываемые деревьями, над которыми сияет солнце, столь же темны, как и те, что кроются в центре дерева. Солнце кажется больше в движущейся воде или когда поверхность воды покрыта волнами, чем в воде спокойной».

Вода – еще одна стихия, которая привлекала Леонардо. Всю жизнь он любовался ее движением. Невооруженным глазом он уловил и зарисовал завихрения воды, которые увидели современные ученые при помощи замедленной съемки. В конце жизни он заявил, что буйство воды покончит с миром, и сделал устрашающие рисунки потопа с пояснением: «Бушующие воды обрушиваются на содрогающийся от ужаса мир. Сумрачный воздух движим стремительным натиском ветров, прорезан нескончаемым дождем и градом. Вокруг огромные вывороченные деревья, превращаются в щепки неистовством ветра. Горы падают вниз на дно долин и образуют там барьер для воды. А вода все равно прорывается, вздымаясь громадными волами».

Через сложные движения воды и закрученные формы он показал насколько ничтожны орудия человека перед силами природы. «Наводнения опередят все другие разрушительные ужасы. Причиной их станут вышедшие из берегов реки» – пророчествовал он.

Его считали волшебником. Его предсказаниям верили. Его побаивались, перед ним благоговели. Никто из самых блистательных и одаренных современников Леонардо не мог с ним соперничать. Его нехудожественные увлечения кажутся невероятными: анатомия, биология, картография, геология, аэронавтика, оптика, механика, гидравлика, акустика, строительство, архитектура, конструирование оружия, планирование городов…