К этой же территории относится и упоминание Симеоновской летописью «рязанского дороги» Темиря под 1471 г.^>156 Он, очевидно, управлял теми «тьмами» в Рязанской земле, свидетельство о существовании которых находим в ярлыке крымского хана Менгли-Гирея литовскому великому князю Сигизмунду^>157. Что же касается «московского дороги» Минь-Булата, у которого в 1432 г. находились великий князь Василий Темный и его дядя князь Юрий Галицкий, то, вспомнив об известии «Хронографа редакции 1512 г.», сообщающего под 1399 г. о Московском великом княжении и 17 «тьмах»^>158, выясняем, что его владения, вероятнее всего, лежали в районе Тулы, которая московско-рязанским договором 1381 г. именуется как «место» московского князя. Наконец, московско-рязанское докончание 1483 г. упоминает даруг касимовского царевича^>159. Таким образом, становится понятным, что речь идет все о тех же русско-ордынских пограничных землях.

Отсюда вытекает и наш основной вывод: эти земли русско-ордынского пограничья, широкой полосой протянувшиеся вдоль всей кромки русских княжеств, представляли собой территории с редким русско-татарским населением, преобладающим элементом которого были выходцы из Золотой Орды. Административно они состояли примерно из полутора десятков мелких образований, носивших названия «тьмы» и управлявшихся главами этих образований, носивших приблизительно до середины XIV в. название баскаков, а позднее – даруг. Разница в количестве «тем» (15, по сообщению летописи под 1359 г., и 17, по известию 1399 г.) объясняется тем, что первое из них не учитывало двух «тем» – Боровской, где баскаком сидел дед Пафнутия Боровского (Боровск впервые упомянут в духовной грамоте 1358 г. великого князя Ивана Красного), и Тульской, упоминаемой в московско-рязанском докончании 1381 г.^>160 Чуть меньшее количество «тем» приходилось на литовско-татарское пограничье.

В своем внутреннем управлении они пользовались достаточно широкой автономией, объяснявшейся тем, что в зависимости от политической ситуации они могли то признавать верховенство русских князей, то склоняться на сторону Орды. В этом плане довольно показательна статья все того же московско-рязанского договора 1381 г. о Туле: «А что место князя великого Дмитрия Ивановича на Рязанской стороне, Тула, как было при царице при Таидуле, и коли ее баскаци ведали, в то ся князю великому Олгу не вступати, и князю великому Дмитрию». На первый взгляд, возникает совершенно парадоксальная ситуация: Тула принадлежит Дмитрию Донскому, но последний не имеет права сюда «вступати». Ее можно объяснить только автономностью этой территории на начало 80-х гг. XIV в.

Одним из таких образований и был Мещерский край, владельцы которого вплоть до второй половины XV в. сохраняли свою автономию, маневрируя между Москвой, Ордой и Литвой. Но описание дальнейшей судьбы Мещеры уже выходит за рамки этой работы.

Выяснив все обстоятельства, связанные с «куплей» Мещеры, мы должны снова обратиться к истории тех княжеств, которые Калита называет «куплями своего деда». Первым в этом перечне стоит Галич. Его Дмитрий Донской отдавал своему сыну Юрию: «А сына своего благословляю, князя Юрья, своего деда куплею, Галичем, со всеми волостми, и с селы, и со всеми пошлинами, и с теми селы, которые тягли к Костроме, Микульское и Борисовъское»