Шаман поставил глиняную фигурку на один из камней. Положил в центр круга животное, связав тому ноги. Приказал Аманде выпить из кувшина и закурил. Она сидела молча, ловя каждое движение колдуна, а тот закружился в беззвучном танце, погружаясь в транс. Это состояние распространилось и на Аманду, которая даже не заметила, как он пустил ей кровь, полоснув по ладони обсидианом. Собрал вязкую жидкость в чашу и тем же камнем сделал надрезы на козленке, изображая символ, который был выдолблен на одном из валунов. Кровь животного впитывала земля, а кровью Аманды он заполнил рисунок на камне. После чародей принялся разбрызгивать жидкость из кувшина, нашептывая заклинание. Дальнейшее было как в тумане, а может, и не происходило на самом деле, но девушке казалось, что она смотрит на свое тело сверху, паря над деревьями. Она облетела вокруг и увидела сотни таких же. Души мертвых слетались к месту обряда: шаман призвал их на совет, прося о помощи, умоляя защитить племя.

– Очнулась? – приветствовал Аманду ведун. – Пей и ступай. Тебе здесь не место!

В его голосе снова сквозило недоверие.

Девушка спускалась обратно к пещере несколько дней. Ее постоянно останавливал дождь, заставляя искать укрытие и размывая дорогу, словно пытаясь сбить с пути. Она почти ничего не ела, и силы покидали ее.

«Я не сдохну здесь, слышишь, Ачаман!» – кряхтела, жуя мох.

Аманда уже дегустировала сочную траву, что едят козы, рискнула украсть мед диких пчел и даже лишила нескольких птиц потомства, но как же ей хотелось сейчас кусок гофио с молоком и теплую шкуру. Жительница цивилизации не представляла, что однажды будет мечтать о таких простых вещах. До этого момента и не догадывалась, что цена свободы – постоянная борьба за выживание, и не ощущала, что в ее хрупком теле таится мощь природы, пробуждающая к жизни. Она закрыла глаза и через мгновение глядела на мир другим человеком. Словно став частью природы, «перерожденная» отчетливо видела каждую травинку и слышала шевеление насекомых. Окажись перед ней сейчас любой зверь, она ловким прыжком настигла бы добычу.

«Наверное, это и есть животный инстинкт?» – размышляла путешественница, вглядываясь в тощий рассвет под урчание в животе.

Слабый румянец покрыл линию горизонта, отражаясь тонкой полосой в водной океанической глади. Аманда любовалась красотой природы, и у самого берега заметила скалу, похожую на зуб. Вспомнила, что такая же находилась недалеко от оврага, где жила старушка. Собрав остатки сил, она следовала за этим маяком, спускаясь по мокрой от дождя траве в дышащее спокойствием лоно утра.

Послышался знакомый лай, и через мгновение показался рыжий хвост овчарки. Та учуяла хозяйку и пришла на помощь. Аманда последовала за псом, а вскоре замаячила дикарка, которая хлопала в ладоши словно пятилетка:

– Андамана! – пританцовывала бабушка. – Твой брат – живой! Идем.

Полноватый парень лет двадцати с длинными засаленными волосами, собранными в высокий хвост, уминал гофио с молоком. Он низко склонил голову в знак приветствия, из рассеченного лба богатыря еще проступала кровь. Девушка тоже кивнула, уставившись на копье с запачканным каменным наконечником, и накинулась на еду. Старушка смешивала травы с маслом и наносила лекарство на глубокий порез внука. Тот взахлеб рассказывал о битве:

«Жители побережья предупредили вождя Бенкомо о прибытии шести кораблей, и он отправил послания союзникам: менсею Такоронте Акаймо и своему брату Тингуаро. Собралось несколько тысяч воинов, и мы направились на восток, чтобы преградить путь завоевателям. Армия захватчиков высадилась на юго-востоке острова и продвигалась по непроходимым лесам на север. Менсей не знал точного местоположения врага, как и их численности, а шпионы, которых он посылал, не возвращались. Мы прятались у озера Агуэре, готовясь защищаться в любой момент. Ножи тамарко, обвитые вокруг рук, деревянные копья баноте, закаленные огнем, и острые камни, которые так выручили нас в ущелье Асентехант, жаждали боя. Только мы не ожидали увидеть армию врага на холме. Бенкомо приказал наступать, и долина заполнилась нашими воинами. Центром командовал Бенкомо, правым крылом – Акаймо, а левым – принц Тингуаро. Это было непростое сражение. Нас атаковали с большого расстояния, стреляя острыми палками. У противника было немного человек, но наше племя будто околдовали, забрав силы. Мы дрались, с трудом контролируя движения, а когда вслед за пешими воинами показались всадники в доспехах на огромных животных, нас обуяла паника. Не менее семидесяти «чудовищ» я насчитал.