– Я не знаю. Но куда бы я пошла?

– Твои услуги включали доставку тайных записок и прикрытие ее отлучек?

Служанка кивнула.

– Кому ты доставляла сообщения?

– Американскому господину в меблированные комнаты Никитина. И мне приходилось сопровождать хозяйку, когда они встречались.

– Как часто они встречались?

– По крайней мере раз в неделю.

– Они ссорились?

– Не знаю.

– Твоя хозяйка не планировала сбежать с американским господином?

– Она бы никогда так не сделала. Она была благородная дама и гордилась своим положением. Говорила, что о ее свадьбе должен говорить весь Петербург!

– Она когда-нибудь понималась в комнату американца?

– Никогда.

– Она встречалась с другими мужчинами тайно?

– С какими другими мужчинами?

– Любыми.

– Никогда.

Ну, что ж. Понятно, что Софья была избалованной, с удовольствием флиртовала, но никогда не поступилась бы своим комфортом.

– Ты видела как она ушла в воскресенье?

– Она умоляла меня не говорить.

– Куда она пошла, с кем?

– Я не знаю, но она казалась очень взволнованной. Я думаю, это как-то связано со святочными гаданиями. Его Светлость не одобрил бы, если б узнал. И она никому не рассказала.

– Почему вы решили, что связано с гаданиями?

– Она говорила об этом, когда я помогала ей одеваться к ужину. Она сказала, что в эти дни завеса между миром живых и миром мертвых раздвигается, и можно связаться с мертвыми.

– С кем она хотела связаться?

– Я не знаю. Она никогда не говорила.

– Раньше она проявляла интерес к спиритизму?

– К чему?

– К гаданиям, вызыванию мертвых?

– Нет, ей просто было интересно, что происходит после смерти. Теперь она знает! – На личике девицы появилось торжество. – Она была наглой и думала, ей все позволено. Но с лукавым не играют! Я знала, знала, что случится несчастье!

– Как ты могла знать?

– На прошлой неделе в закрытое окно влетела птица. Упала замертво на подоконник в гостиной. И она была черной. А все знают, что это к смерти. Но я думала, это будет кто-то другой.

Наскоро пообедав, Гагарин отправился на улицу Рождественскую в дом купцов Мичуриных. Он получил записку иеромонаха Филарета с просьбой незамедлительно поговорить с госпожой Мичуриной, но все утро провел с родственниками погибшей. Да и записка была не совсем понятной, что-то связанное со смертью купца, первым нашедшего Софью. Князь поинтересовался у полицмейстера обстоятельствами смерти купца, тот заверил, что произошел несчастный случай и никакой связи с убийством графской дочери не имеется. Однако иеромонах зачем-то отправлял его в дом Мичуриных.

Когда открылась дверь, Гагарин в первый момент подумал, что открыла горничная, но тут же понял свою ошибку. Молодая женщина, впустившая его, обладала совершенными дворянскими манерами, удивительно, откуда они взялись у купеческой дочки. Она была красива и печальна, но было в ней что-то еще – уверенность, какой обладают лишь женщины более старшего возраста.

На всякий случай он обратился нейтрально:

– Князь Гагарин, чиновник по особым поручениям к госпоже Мичуриной Анастасии Васильевне

Женщина улыбнулась и открыла дверь шире.

– Пожалуйста, входите, Ваше сиятельство. Я Анастасия Мичурина. Я ждала вас.

В голосе прозвучало такое нетерпение, что князь невольно улыбнулся.

Хозяйка взяла его пальто и шляпу и пригласила в гостиную. Мебель была ильмовая, обита черною кожей с золотыми гвоздиками; это было очень недурно и прочно. На окнах шторы из парусины, расписаны «на клею», но без гардин и драпировок. Книжные шкафы плотно заполнены книгами. В целом обстановка его удивила, здесь все было просто, но со вкусом, и даже элегантно, совершенно неожиданно для купеческого дома. Судя по тишине, в доме, больше никого не было.