– Привет! – поздоровалась я.

Пока он возился с телефоном, отключая музыку, я смогла его разглядеть. Мои глаза скользили по нему, выискивая подсказки, говорящие о его личности и интересах.

Он улыбнулся мне:

– Привет! Чем могу помочь?

Я решила довериться инстинктам:

– На чём вы играете?

– В смысле?

– Я обратила внимание на ваши ногти. Вы играете на гитаре?

Он снова улыбнулся:

– Ух ты, какая наблюдательная! Да, я учусь на третьем курсе гитары в АСМ – Академии современной музыки в Клэпхеме.

Я посмотрела на него внимательнее:

– Рок?

– Мы изучаем всё – но да, я склоняюсь скорее к року, чем к классике или народной музыке. А ты играешь?

Я покачала головой:

– Не-а. Но слушать люблю.

Он махнул рукой на картины на стенах:

– Тебе что тут больше всего нравится?

– «Подсолнухи».

– Они клёвые, – кивнул он и показал на стену напротив того места, где сидел. Там бок о бок висели два портрета самого Ван Гога. – А мне нравятся автопортреты. Немного жутковатые, но завораживающие, да?

– Он был очень талантлив… – Я немножко выждала, а потом спросила: – Вы слышали об исчезновении старшего куратора?

Он нахмурился:

– А ты-то откуда знаешь?

– Я расследую её исчезновение.

– Ты?! Сколько же тебе лет?

Я вытащила фальшивое удостоверение личности, и он внимательно прочитал его:

– «Продигал инвестигейшн». Это частное детективное агентство?

– Именно. Они специализируются на работе с молодёжью… – объяснила я и быстро добавила: – Но мы всё равно отчитываемся взрослым. Так вы знаете Шейлу Смит?

Он вернул мне удостоверение.

– Её все знают. Она очень славная. И шикарная – всегда потрясающе выглядит… – Он помолчал. – Так что происходит? Полиция участвует в расследовании?

– В полиции решили подождать ещё несколько дней – говорят, пока нет никаких причин подозревать, что дело неладно, но они будут только рады, если мы попробуем поискать сами, поскольку семья уже сильно беспокоится.

У него на лице отразилась тревога.

– Как думаешь, с ней ничего не случилось?

Я пожала плечами:

– Надеюсь. Пока мы не нашли ничего, что бы свидетельствовало, что на неё напали. – Я вытащила ручку, чтобы делать пометки по ходу дела. – Итак, Роббо, – начала я, прочитав имя у него на бейдже, – когда вы видели её в последний раз?

Он немножко подумал:

– В пятницу, в конце дня. Она зашла попрощаться и проверить, не спятил ли я ещё от скуки, просидев тут всю вторую половину дня.

– Она была уже в пальто?

– Ага. – Он засмеялся. – В длинном таком, и в мужской шляпе. Прямо как Марлен Дитрих.

Значит, на записи была всё-таки Шейла!

– Она выглядела как обычно?

Он кивнул, но тут вспомнил кое-что интересное:

– Ну, может, немножечко нервная.

– В каком смысле?

– Обычно у неё всё внимание устремлено на тебя, а в пятницу она посматривала на телефон и словно бы думала о чём-то своём. Наверное, пустяки…

– Нет-нет, очень даже стоит упоминания. Спасибо. Ещё что-нибудь?

– Нет. Через несколько минут просто сказала: «До понедельника, Роббо».

– Спасибо за помощь. – Я вырвала из блокнота страничку и написала на ней номер моего мобильника. – Если вспомните ещё что-нибудь, прошу вас, звоните.

Он взял у меня листок.

– Непременно. Мне просто не верится… Чтобы Шейла пропала…

Я вспомнила, как Даррен и администратор прохаживались по поводу нашего с Артуром возраста, но мне всё равно захотелось как-то его приободрить:

– Обещаю, я всё доложу начальству, оно сделает всё возможное, чтобы её найти.

Прошло всего десять минут, но когда я добралась до условленного места, Артур уже ждал меня там.

– Давай найдём тихий уголок и поговорим перед визитом к доктору Макдоналд. Может, наверху, в зале средневекового искусства, где не так людно?