Раф тяжело вздохнул и повернулся к Яни.

– Знаешь, я предлагаю тебе вырыть яму во-он у той палатки. Там земля мягче, – и он ткнул пальцем в палатку слева от камня. Яни послушно кивнула и повернулась в ту сторону.

Иви злобно взвизгнула и шагнула ближе к Рафу. Она была высокой, крепкой и двигалась очень быстро. Уже через секунду Раф замер, едва дыша, – в бок ему упёрлось острие ножа.

– Мы здесь каждый сам за себя, – прошипела Иви. – Ну или каждый сам за тех, кого выберет. И тебя, уродливый старик, я не выбирала.

В этот момент кто-то схватил её за куртку. Она резко повернулась, не убирая руки с ножом от бока Рафа. Перед ней стоял Тоттем. Мальчик грустно посмотрел на Тину, потом перевёл взгляд на Иви и потянул её за собой.

– Тебе чего? – брезгливо спросила та. – Да отпусти ты!

Но он уже двинулся вперёд, продолжая держать её куртку. Как зачарованные, все последовали за ним, даже Иви перестала вырываться. Они миновали палатки и вышли за пределы площадки. По коричневой тропинке Тоттем повёл их вниз – в сторону возвышающихся вдали деревьев. Но там, где закончился спуск и до деревьев оставалось ещё метров сто, он остановился и махнул рукой вправо.

Сначала они ничего не увидели. Только равнина, усеянная холмами и редкими кустиками. Но вот кто-то охнул, закрыв рот рукой, потом вздрогнул ещё один. Кто-то вскрикнул: «Не может быть!» Мика вцепилась крепче в руку Лимы.

Часть холмов ближе к дороге выстраивалась в несколько ровных рядов. Они тянулись вдоль дороги и уходили в глубь равнины. Тоттем ступил к одному из холмов и показал на толстую палку, на которой, если приглядеться, виднелись буквы.

– Аника, – прочитала Мика. – А здесь Том. И вот Леон.

– Кокки. София. Мари.

Ребята разбрелись по равнине, находя всё новые палки и имена. Кося, оказавшийся большим любителем счёта, сосредоточенно тыкал пальцем.

– Семьдесят девять, – заключил он наконец, удовлетворённо мотнув головой.

– Да, четыре группы, – грустно согласился Тоттем.

Все затихли, внезапно осознав, что это значит.

– Четыре группы по двадцать человек, – прошептала побледневшая Иви. – И они, они все мертвы. Кроме него.

Она повернулась и ткнула дрожащим пальцем в Тоттема, который стоял и, раскачиваясь, смотрел на могилы.

Тину они положили на старый матрас и по очереди дотащили её до кладбища у леса. Никто не возражал, даже младшие поддерживали края, стараясь помочь. Сразу стало понятно, что кроме них здесь никого нет, помощи ждать неоткуда. Поэтому каждая жизнь становилась ценной и важной. Каждая жизнь давала шанс выжить всем остальным.

Яни выкопала большое углубление, в которое они сгрузили тело Тины. Быстро засыпав его землёй, все стояли молча, думая каждый о своём. Мика нарвала травы и белых цветов, положила их на холм. Тоттем принёс палку, на которой нацарапал ножом: «Тина».

Развернувшись, чтобы идти назад, Лима заметила, что Мика всё ещё стоит и напряжённо вглядывается в холмы.

– Ты чего? Идём, – позвала она. Мика обернулась, её большие глаза смотрели серьёзно.

– Кто-то ещё жив, – сказала она. – Семьдесят восемь – это восемьдесят минус два. Один – Тоттем, а второй… кто второй?

– Почему семьдесят восемь? – удивилась Лима. – Семьдесят девять.

– Нет, там на палке нет имени.

– Может, они не знали имя. Или, может, кто-то погиб в самом начале? Как у нас – двое же спрыгнули, – предположила Лима. Она взяла девочку за руку и потянула за остальными. – Не думай об этом. Ну или потом спросим у Тоттема.

– Да. Спросим, – согласилась Мика и ускорила шаг. Лима проводила её встревоженным взглядом. Она поняла, о чём думает девочка, и это её совсем не порадовало.