Дарья не чувствовала ничего, кроме лёгкого головокружения от духоты и благовоний, а мысли её раз за разом возвращались к несчастной голове мумии. Она не могла не думать о том, что где-то в Египте осталось её бесхозное безголовое тело. Как знать, может быть, его уже перемололи на удобрения или сожгли в паровозной топке. Но, может, оно попало в музей, лежало там в запаснике, и скорбная душа Ба прилетала к нему, садилась на грудь и горько плакала. Она так ясно, так ярко представила себе эту картину, что невольно вскрикнула, почувствовав на лице прикосновение птичьих крыльев.

Звон гонга вернул её к реальности.

– Вы что-нибудь видели? – спросила она у своего соседа.

– Нет, – мужчина пожал плечами, – ничего. Возможно, для этого надо быть впечатлительной юной леди, а не убелённым сединами старцем… А вам удалось что-то увидеть?.. Или почувствовать?

Дарья заговорила, удивляясь, что страх перед английским отступил сам собой. То ли потрясение, которое она только что пережила, оказалось настолько глубоким, то ли этот странный англичанин умел располагать к себе за несколько минут…

– Мне кажется, в этом есть что-то святотатственное, – вздохнула она, глядя в позолоченное лицо мумии. – Так надругаться над телом, оторвать от него голову и выставить напоказ.

– Я думаю, вы знаете, моя дорогая, как обходятся с мумиями сами египтяне. Жгут, толкут для снадобий и красок…

– Которыми потом рисуют наши художники, – подхватила Дарья.

– Может статься, оказаться в далёкой холодной Москве – не самая печальная участь для этой головы. Всё лучше, чем попасть в руки неразумных дикарей, не знающих цены своим сокровищам…

В прихожей, когда Дарья крючком шнуровала свои высокие сапожки, господин в чёрной визитке протянул ей карточку:

– Послезавтра я читаю публичную лекцию. Думаю, вам будет полезно посетить её.

Дарья бросила на картонный прямоугольник быстрый взгляд: такого-то дня, такого-то числа в Музее прикладных знаний состоится лекция профессора Найджела Хэмптона на тему «Культ мёртвых в Древнем Египте» – и почувствовала, как изнутри её наполняет теплом и радостью, будто ей только что назначили свидание. Неужели она только что вот так запросто разговаривала с самим Хэмптоном? Ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от восторга.

– Я буду, профессор. Я обязательно буду!

II

– Итак, мы отправились в путь, – задумчиво повторил сэр Генри и принялся перекладывать акварельные наброски, лежащие перед ним на столе.

– Вы знаете, почему профессор Хэмптон выбрал именно Южный оазис?

Учёный в задумчивости замер с листом в руке:

– В те годы все устремились на плато Гизы и в Долину Царей. Буквально просеивали там каждый дюйм через сито. Никто не знал тогда, что главные сокровища скрывались под лачугами древних строителей… – Он наконец положил набросок на стол так, чтобы Механикус мог его рассмотреть. – Получить концессию в тех местах было ой как непросто. И тогда профессор Хэмптон и предложил проект раскопок в Южном оазисе. Вы, наверно, знаете, лет за тридцать до нас там уже были раскрыты руины храма Амона. – Сэр Генри указал лист бумаги, где были изображены величественные колонны, похожие на гигантские пучки папируса, и остатки стен, поражающих своей высотой. – Конечно, по сравнению с Карнаком, Луксором или Эсной он кажется совсем небольшим, сельская церквушка по сравнению с собором Святого Павла. Но он очень интересен своими рельефами и надписями времён Персидских походов в Египет…

– Не кажется ли вам, что у профессора Хэмптона были и другие причины выбрать именно Южный оазис? – проскрипел Механикус.