Чем больше я размышлял обо всём этом во время долгих ночей на борту «Пауэрхэма», тем больше осознавал, как мало смысла в традиционных представлениях гномов о семейных узах.

То есть каждому гному уготована конкретная профессия или занятие только из-за семейной традиции? Получается, нашу жизнь определяют фамилия и навыки наших предков? Да как такое может быть? Быть может, иногда стоит повернуться спиной к тому, что, по мнению других, уготовано нам судьбой?

Моя фамилия не должна влиять ни на то, кем я являюсь или должен стать, ни на мои поступки.

Единственное, в чём я был уверен, – мне не было предначертано стать кем-то великим. Я уже почти отказался от мысли о предопределённости судьбы. Я сам принял решение избежать этого пути, там, в Сан-Франциско, когда велел Ари бросить Кровопийцу за борт.

Но от этого наша миссия становится ещё бессмысленнее.

Когда Кровопийца выбрал меня своим новым господином, я решил, что моё предназначение – спасти нашу расу, оправдать всеобщие ожидания и стать отважным и знатным воином. Я должен был возглавить наши силы в борьбе с эльфами и прочими врагами. Но теперь, когда я больше в это не верил, могло случиться всё что угодно.

Потому что, похоже, я успешно могу только всё завалить.

Кстати, так, скорее всего, и случится, учитывая мою способность к провалам.

А это означает, что, даже если мы отыщем место, где предположительно скрыт амулет Сахары, с большой долей вероятности в мире ничего не изменится. Только погибнем зазря.

– Вот это оно есть? – с недоверчивым возмущением спросила Глэм. – Вы серьёзно?

– ПОДТВЕРЖДЕНИЕ, – ответил Камешек.

Ближе к вечеру следующего дня мы добрались до преддверия предполагаемого Затерянного леса, волшебного королевства зачарованных земель, которые на тысячи лет были отрезаны ото всего мира. Королевство, в котором, поговаривают, можно столкнуться со множеством опасностей и невероятно мерзких тварей, а ещё найти амулет, настолько могущественный, что он может разрушить или спасти мир, в зависимости от наклонностей и амбиций своего владельца.

Но отчасти я был согласен с Глэм: на первый взгляд в этом месте не было ничего особенного.

Тем утром мы сначала поднялись на небольшую гору, а потом спустились в долину, образованную ею и другой горой. Долина превратилась в непролазную чащу, и нам пришлось продираться сквозь плотные заросли хвойных деревьев, пока мы наконец-то не добрались до небольшой поляны на краю прозрачного озера, наполняемого тающим снегом, сходящим с обеих гор. Мы обогнули озеро и упёрлись в сплошную стену деревьев у подножия горы.

Не поймите меня неправильно – пейзаж был дивный и не шёл ни в какое сравнение со всем тем, что я видел или мог себе представить у себя в Чикаго. Но с другой стороны, мы стояли на каменистом берегу горного озера, уставившись на вереницу высоких, стройных аянских елей. Не спорю, они были великолепны, но ни капли не напоминали вход в древнее зачарованное королевство.

– Ты точно уверен, что это оно? – снова спросила Ари.

– СОВЕРШЕННО, – прогрохотал Камешек, но в его устах это восторженное слово прозвучало как-то неестественно. – ЧТОБЫ ПРОНИКНУТЬ ТУДА, ИГОЛЬЧАТЫЙ ПОКРОВ ТРЕБУЕТСЯ ПРЕОДОЛЕТЬ.

– И всего-то? – спросил караульный. – Нужно просто пройти через эти деревья – и мы попадём в Затерянный лес? Тогда чего мы ждём?

– ВЫШЕУПОМЯНУТОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ОБМАННЫМ ПРИКРЫТИЕМ ЯВЛЯЕТСЯ, В ЗАБЛУЖДЕНИЕ ВВОДИТ, – предупредил Камешек.

– Чего это? – настойчиво сказала Глэм, делая несколько шагов вперёд. – По-моему, всё просто. Видишь деревья – иди мимо деревьев. Просто как пряжкозубым тигром об асфальт, как говорил мой дедушка!