– Что ж, начнем классный час, – уселась за стол Ольга Борисовна. – К этому учебному году каждый из вас должен отнестись с особенной ответственностью.

– По-моему, к прошлому мы должны были отнестись точно так же, – снова вырвалось у Варвары.

– Панова! – воскликнула учительница. – Может, ты за меня классный час проведешь?

– Нет, Ольга Борисовна, что вы. Я не смогу, – с подчеркнутой вежливостью отвечала та.

– В таком случае помолчи и послушай, – повысила голос учительница. – Восьмой класс – это своеобразный этап. У вас появится много новых предметов…

– О господи! – раздался стон того самого Вовы Яковлева, перед которым Иван стоял в очереди за учебниками. – И прежних-то предметов было больше чем достаточно.

Остальные засмеялись. Ольга Борисовна, будто не слыша Яковлева, продолжала:

– К прежним дисциплинам у вас прибавятся химия, экономика, экология и мировая художественная культура.

– Я что-то не понял, – вновь подал голос Яковлев. – Экология и мировая художественная культура вместе или раздельно?

По классу вновь пронеслись смешки.

– Ты, Яковлев, сегодня крайне остроумен, – сухо произнесла Ольга Борисовна.

– Он наступил ей на больную мозоль, – склонился Луна к самому уху Ивана. – Мировая художественная культура – конек нашей Ольги.

– Я не острю, а спрашиваю совершенно серьезно, – продолжал тем временем Вова Яковлев.

– Ну, если серьезно, тогда отдельно, – решила пресечь дискуссию классная. – Экологию у вас будет вести новая учительница биологии.

– А где Нина Федоровна? – поинтересовалась одна из девочек.

– Она летом вышла замуж, – внесла ясность классная руководительница. – И переехала к мужу в Петербург.

– Жалко, – с тоской протянула та же девочка.

– Ничего не поделаешь, – развела руками Ольга Борисовна. – Жизнь есть жизнь.

– У человека семейное счастье, а Наташке жалко, – вмешалась Варвара. – Странная позиция.

– Мне не Нину Федоровну жалко, а себя, – огрызнулась Наташка. – Вечно ты, Варька, мои слова передергиваешь.

Судя по виду Варвары, она была не прочь продолжить спор. Но Ольга Борисовна опередила ее:

– Что касается мировой художественной культуры, то этот предмет поручено вести мне. Но я буду не одна. Нашей школе удалось договориться с несколькими известными литераторами, художниками и архитекторами. Они прочтут вам спецкурсы.

– Кто именно? – поинтересовалась Варвара.

– Спецкурс по мировой литературе вызвался провести наш известный поэт Владимир Дионисович Гриппов.

Вид у Ольги Борисовны сделался столь торжественным, будто она произнесла фамилию Пушкина или, по крайней мере, Бенедиктова.

– Гри-и-и-пов? – безо всякого воодушевления протянул Вова Яковлев. – Я чегой-то такого не знаю.

– Ты, Яковлев, много чего не знаешь, – вступилась за классную руководительницу Варвара. Однако тут же скороговоркой добавила: – Но Гриппова, между прочим, и я не знаю.

– Ничего! – расхохотался почти наголо бритый широкоплечий мальчик, сидящий в противоположной части подковы. – Вот теперь и познакомишься!

– Кажется, нам сказали, что это известный поэт, – заявила Варвара.

– Для тех, кто читает, известный! – многозначительно произнесла Ольга Борисовна.

– А почему вы считаете, что я не читаю? – вспыхнула Варвара. – Я как раз всех читаю, кроме этого Гриппова.

– Вот как? – улыбнулась Ольга Борисовна. – В таком случае, назови других известных современных поэтов.

Варвара на мгновение задумалась. Затем медленно произнесла:

– Ну, например, Вознесенский, Евтушенко…

– Разве они еще живы? – с искренним изумлением воскликнул Вова Яковлев.

– Живы, – заверила Маргарита. – Я точно знаю. Вчера по телевизору показывали похороны. И они там оба читали свои стихи, написанные специально по этому поводу.