Таиду восхитил контраст между бледно-розовым мраморным телом Иолы и склонившимся над ней эбеново-черным мускулистым телом рабыни. Черная кожа рабыни блестела, груди раскачивались в так каждому движению.

Зеленые глаза Иолы были печальны.

«Она не перестает думать о Неархе, – подумала Таида и ей стало жаль подругу. – Сегодня за завтраком надо будет ее развеселить!»

– Наконец-то! – вскричала Иола. – Я думала, что ты проспишь сегодня весь день.

– О, нет! Хватит грустить! Сегодня я кое-что расскажу тебе, а завтра…

– Что завтра?

– Что завтра – расскажу за завтраком…

Таида с наслаждением погрузилась в теплую ароматную воду.

Заботы о красоте собственного тела были одной из основных обязанностей человека в древней Греции. И гетеры свято соблюдали эту обязанность.

Когда массаж и умащивание благовониями завершились, гетеры, накинув на плечи тонкие шелковые накидки, сели в саду завтракать.

Отрезая фрукты маленькими ломтиками, Иола машинально макала их в вино. Глаза ее были по-прежнему грустны.

– Ты до сих пор не можешь прийти в себя от разлуки с Неархом? – с участием спросила Таида.

– Это ужасно! – прошептала Иола и разрыдалась. – Только богам известно, кто вернется из этого похода… Арес, бог войны, беспощаден… А все мы смертны… Я люблю, люблю его. Но это был только сон. Таида, прочти по звездам нашу судьбу!..

С минуту Таида молчала, потом проговорила:

– Сегодня ночью я изучала расположение звезд… И увидела путь, на который мы обе вступим… Он труден и прекрасен и озарен блеском благоприятных звезд. Мы с тобой уже стоим на нем. Но скоро он разделится: одна дорога – моя, другая – твоя. Одна направляется в беззвездную часть неба, другая идет среди красноватых звезд, которые предвещают опасности, войны, пылающие города. Над этой дорогой горит небесный залог победы; она кончается у подножия трона. – Голос Таиды становился все тише и тише. – Я не знаю, которая из дорог моя, которая – твоя. Я еще только учусь… плохо читаю линию судьбы по звездам.

Таида замолчала и вдруг весело тряхнула гривой своих волос:

– Но хватит о печальном.

Ослепительная улыбка преобразила лицо Таиды.

– Давай больше не будем ждать вестей от Птолемея и Неарха. Давай сами будем вершить наши судьбы. Знаменитый художник Апеллес сейчас находится в армии Александра. Он задумал нарисовать фреску «Битва Александра с персидским царем Дарием». Апеллес зовет к себе своего любимого ученика Ореста.

– И что ты задумала на этот раз? – без всякого интереса равнодушно поинтересовалась Иола.

– Завтра вечером один очень богатый афинян Эвклид устраивает у себя пир, на котором будет много интересных и нужных людей. Там будет и Орест. Я постараюсь все устроить так, чтобы Орест влюбился в одну из нас и взял нас с собой.

– Я сейчас не нуждаюсь ни в чьей любви. А если этот несчастный влюбится в тебя, то, конечно, он ни на секунду не захочет с тобой расстаться, – в словах Иолы прозвучала горечь, так как, кроме Неарха, она никого сейчас не хотела видеть, но обидеть подругу ей тоже не хотелось.

– Хорошо, я пойду с тобой! Хотя мне бы хотелось поскорее получить приглашение от Неарха.

– А вдруг это будет счастливый случай! – настаивала Таида.

Без всякого воодушевления Иола дала согласие сопровождать подругу.

Дворец Эвклида был одноэтажный, как большинство домов в Афинах. Роскошь дворца ослепляла.

В столовой, имеющий величественный вид, весь пол был устлан дорогими сидонскими коврами. Ложа отдохновения были из черного дерева с многочисленными подушками. Всюду были расставлены статуэтки и скульптурные группы из мрамора, бронзы, слоновой кости и золота. Потолок, стены и двери расписаны сценами любви.