– Ничего такого. Рути настояла, чтобы он остался посмотреть «Локи», а потом Чизкейк залез на него, и Рути сказала, что Чизкейка никуда нельзя сдвигать, а потом Сэм уснул, и Рути уснула, и ты позвонила.

– Ты теперь себя Чизкейком называешь?

– Нет, – быстро ответила Анна. – Это Рути так назвала нового кота.

– Так, значит, у тебя в гостиной спит красавчик.

– Я удивлена, что из всего сказанного тебя заинтересовало именно это и ты не заводишь разговор об опасных незнакомцах, как раньше перед каждым моим свиданием. Как ты говорила? Назначай встречу в многолюдных местах. Никогда не садись с ним в одну машину. Если он упомянет свою мать больше одного раза за первый час, сразу уходи.

– Ну, так он и правда упомянул свою мать больше одного раза?

– Нет, но у нас и не было особо много времени, чтобы пообщаться наедине. Рути громко говорила, пока шел сериал, а я наливала чай, молочные коктейли и готовила пиццу, на которую пришлось положить сыр, купленный на Рождество, потому что у меня ничего больше не осталось. А теперь, когда упаковка вскрыта, сыр не протянет до двадцать пятого числа. Утром буду есть тост с эмменталем, а на обед отрежу кусок руле.

– Да забудь ты про сыр! Это же прогресс. Ты воспрянула духом после кошмарных новостей о ребенке. Ты вернула себе вагину.

Анна даже была не в курсе, что ее вагина терялась. Допустим, в последнее время ей не уделялось повышенное внимание со стороны третьих лиц, но все же она была в наличии и в полном порядке, и уж совершенно точно никаких проблем, требовавших вызова газонокосилки промышленных размеров, не наблюдалось. В любом случае ее вагина не имела никакого отношения к мужчине, который спал у нее в гостиной. Она просто… хотела убедиться, что он не пострадал. Только и всего. Как и он сам поступил, когда увидел, что эти гадкие мальчишки донимают Рути.

– Покажи, что на тебе надето, – внезапно сказала Нита.

Анна немного наклонила камеру, чтобы показать.

– То же самое, что и в палатке с супом.

– О боже, тебе нужно переодеться! От тебя же несет, как из кухни моей бабушки. И поверь мне, даже мой дед не хотел заниматься сексом с тем, кто пахнет, как блюдо, которое он ел на обед.

– Нита! Я не собираюсь с ним спать!

Это прозвучало слишком громко? Она прислушалась, не пошевелились ли Рути, Сэм или Чизкейк, но до нее донеслось только тихое жужжание золотистых лампочек гирлянды, натянутой по периметру входной двери.

– Он женат?

– Я не знаю.

– Он где-то неподалеку живет?

– Нет, он не местный. Приехал, чтобы осмотреть достопримечательности и купить подарки на Рождество. У него есть сестра. – На этом ее познания заканчивались. Разве что… – У него много синяков. И не только из-за аварии.

Нита открыла рот, округлив глаза от распирающего ее любопытства.

– Рестлер! Или… или… каскадер. Плохой мальчик.

Анна скривилась.

– Ничего привлекательного.

– Ничего привлекательного, если ты ищешь серьезных отношений. Но любой из этих вариантов привлекателен, если тебе только нужно замарать свои простыни от Орлы Кили[25].

– Нита!

– Лиза бы то же самое подумала. Можешь позвонить ей и узнать ее мнение, – фыркнула Нита. – Это все британская чопорность. Она нам мешает получить то, что мы хотим. Мое новогоднее обещание самой себе будет касаться личностного роста. Моего личностного роста. Не собираюсь больше готовить нелепые застолья для Павиндера и его коллег, только чтобы показать ему мою преданность. Не буду больше притворяться, что мне интересно слушать про средства для уничтожения плесени. Я собираюсь стать богиней собственной судьбы.

– Это здорово, правда. – Анна вздохнула, вспомнив разговор с Нитой на ярмарке. – Так ты собираешься поговорить с Павиндером? Чтобы развеять свои опасения насчет этой женщины, Джессики? Я имею в виду, что, если ты предельно честно расскажешь ему о своих чувствах, он тут же все объяснит, и, возможно, вы оба увидите ситуацию с другой стороны.