– Симпатичный, – ответила Лиза, наклоняясь вперед. – Он не взял фото Тома Круза из интернета и не выглядит сильно отфотошопленным. Да и вообще выглядит вполне естественно.

Анна тряхнула головой, вспомнив тот раз, когда она послушалась совета подруг и пошла на свидание. Она убеждала себя, что ей нечего терять. И что это просто ради веселья, ведь одно свидание с парнем не означает, что а) ей нужно идти на второе, если он окажется не в ее вкусе, и б) ей нужно решать, какое место он займет в ее дальнейшей жизни, если даже она захочет с ним снова увидеться. Если тебе тридцать пять и ты разведена, то можешь играть по своим правилам. Тебе не нужно придерживаться привычного распорядка – выйти замуж, родить детей, украдкой посмотреть шоу «Переломный момент» после обеда, умереть. Нет, все становится менее определенным (как объем ее талии), более беспечным (в отличие от мыслей, которые вызывал объем ее талии) и необязательно сохранится надолго (возможно, как мог бы сохраниться объем ее талии, если бы она занималась спортом почаще). Вот только при этом становилось как-то не по себе, и куда более не по себе, чем когда у тебя есть хоть какая-нибудь инструкция. Она пробовала знакомиться, но мужчины ее возраста не хотели связываться с той, у кого есть дочь-подросток, мужчины постарше выражали излишнюю заинтересованность, узнав, что у нее есть дочь-подросток, а один вообще спросил, любит ли она, когда ее намазывают джемом…

– Если под естественной подразумевать внешность Паоло Нутини[18], – сказала Нита, все еще тыча в экран.

– О да, есть в нем что-то такое, – согласилась Лиза.

Анна покачала головой снова.

– Я в самом деле не хочу ходить на свидания.

– Но тебе нужно что-то сделать лично для себя. Как и мне нужно что-то для меня, – настаивала Нита. – Работа у тебя уже есть, поэтому нужно что-то еще. И что такого, если ты отвлечешься на кого-то, кто внешне будет напоминать мужчину?

– Хм, новый кот, работа, Рути, Эд…

Может, она и не была больше замужем за Эдом, но он оставался отцом Рути, а это подразумевало совместное выполнение родительских обязанностей, помноженное на индивидуальные особенности Рути. Но Анна должна была спокойнее воспринять эти новости о Николетте. Для кого это могло оказаться действительно сильным потрясением, так это для Рути.

– Ой! Ой, я нажала! – внезапно сказала Нита, поднимаясь со стула и помахивая телефоном.

Движения Ниты привлекли внимание людей, которые пытались прицепить хвост северному оленю. В роли северного оленя выступал гимнастический конь, замотанный в пару одеял, с рогами из вешалок-плечиков и яблоком сорта «розовая леди» вместо носа…

– Что ты сделала? – спросила Анна, стараясь сохранять спокойствие. – Я думала, ты просто зашла на сайт! Ты что, восстановила мой аккаунт? – Она нахмурилась. Могла ли Нита это сделать со своего телефона? Разве Анна не установила в настройках подтверждение действий в профиле? Она точно не помнила.

– Я его обняла, – сказала Нита.

– Нормально, – сказала Лиза, как обычно спокойно. – Было бы гораздо хуже, если бы ты прижалась к нему в позе ложечек.

– Я обняла кого-то? – воскликнула Анна. – С твоего телефона? Ну так разобними его! Есть для этого эмодзи?

Она вскочила со стула, и теперь, по всей видимости, наблюдать за их перерывом на горячий шоколад стало интереснее, чем за человеком с завязанными глазами и канцелярской кнопкой в руках, который, пошатываясь, приближался к заду бутафорского северного оленя.

– Анна, – сказала Лиза успокаивающим тоном. – Мы знаем, что на тебя много всего навалилось, но тебе действительно стоит поставить себя на первое место хотя бы раз.