– Я подумывала об этом, – сказала она, как всегда, игриво. – Но они плохо сочетаются с ветровкой.

Филип засмеялся и улыбнулся ей уже более дружелюбно. Вместе они шли по тропинке между сосен и лиственниц, мимо пары туров, кучи булыжников, сложенных в память о бракосочетаниях детей королевы Виктории. Увидев груду камней, аккуратно сложенную в форме пирамиды, можно сказать только одно – и премьер-министр сказала это. Затем она с облегчением обнаружила, что на самом деле они прошли такой долгий путь, чтобы полюбоваться чудесным видом, открывающимся с хребта.

Пейзаж действительно поражал воображение. Впереди по голубому сентябрьскому небу неслись облака, а внизу череда травянистых склонов, перемежающихся раскидистыми кронами деревьев, уходила к самым дальним холмам, которые на фоне горизонта постепенно превращались из бутылочно-зеленых в полуночно-синие. Яркие пучки мягкой травы вокруг них казались альпийскими лугами и, чувствуя себя Марией из “Звуков музыки”[24], Тереза с трудом поборола в себе желание раскинуть руки и пробежаться по ним.

– Вы, наверное, часто бываете здесь? – спросила она стоявшего рядом герцога Эдинбургского. Не получив ответа, Тереза повернулась – на месте герцога была пустота, а сам он стоял в нескольких шагах позади нее и разговаривал с егерем. Она уловила два последних слова: “Черт! Точно?”

– Что случилось? – крикнула премьер-министр.

– Погода меняется, скоро начнется дождь. Тучи движутся очень быстро, так что надо торопиться, – сказал он, махнув рукой куда‑то мимо нее.

Тереза посмотрела на восток, туда, куда указал герцог, – и правда, темно-серые тучи набегали со стороны Северного моря. Даже воздух стал понемногу меняться: в нем чувствовалось напряжение. Герцог бодрым шагом направился обратно по тропинке, ведущей к машинам, где их ждала королева с собаками. Но добраться туда они не успели. Тереза почувствовала, как крупная дождевая капля упала ей на нос, другая – на щеку, и тут небеса разверзлись.

– Боже, как вас потрепало! – воскликнула королева, посмеиваясь, когда они наконец добрели до нее.

Не так миссис Мэй представляла себе первые дни своего пребывания на посту премьер-министра. Перед тем как забраться на пассажирское сиденье рядом с монаршей особой, она отряхнулась, как мокрый лабрадор, и надела любезно предложенные ей резиновые сапоги и вощеную куртку. Это был очередной день, который прошел совсем не так, как она себе представляла. Тереза уже поняла, что пытаться строить какие‑то ожидания на новом посту совершенно бесполезно – все равно никогда не узнаешь и не догадаешься, что тебя ждет.

Королева тем временем наслаждалась поездкой. Супруги Мэй действительно не стали душой компании, но они хотели как лучше и старались изо всех сил, разве можно требовать от них что‑то еще? Премьер-министр рассказала о своих планах на ближайшие несколько месяцев. К счастью, из‑за плотного графика переговоров она была вынуждена исключить возможность проведения внеочередных всеобщих выборов после ее выдвижения от партии. Страна и так пережила достаточно потрясений в последнее время, так что настало время править твердой рукой.

Собеседники обсуждали, насколько неприятными бывают неожиданные сюрпризы, когда лендровер остановился у замка. К двери машины подбежал лакей с зонтом.

– Мэм, вас ждут наверху, – довольно настойчиво сообщил он. – Сети вытащили.

– Неужели? Где?

– В вашей спальне.

– Боже! Да, конечно, я сейчас же отправлюсь туда.

Премьер-министр спросила, что там такое. Королева усмехнулась и ответила, поморщившись:

– Летучие мыши.

И смех, и грех. Бедные животные хотели выбраться наружу так же отчаянно, как люди пытались их выгнать. Но, похоже, что их прославленный эхолокатор оказался неспособен обнаружить распахнутое настежь окно. Чаще всего присутствие летучих мышей доставляло неудобства этажом ниже – в белоснежных стенах Бального зала, где всегда стояли наготове сачки с длинными ручками, чтобы помочь им оказаться на свободе. В спальню они залетали редко, и королева старалась не задумываться о помете на верхушках шкафов. Чарльз говорил, что гуано – идеальное удобрение для сада. Что ж, тогда почему бы мышкам не справлять свою нужду там?