Ее внимание привлекли две женщины в дальнем углу: молодая и пожилая, которые тоже что‑то обсуждали, но очень тихо. Она узнала молодую женщину с огненно-рыжими волосами до середины спины в стиле полотен прерафаэлитов. Это была Мэри ван Ренен, секретарша сэра Джеймса Эллингтона. Рози кивком поздоровалась с ней и подошла к их столику. Едва приблизившись, Рози заметила, что глаза Мэри покраснели, а лицо выглядело понурым.

– Извините, я вам не помешала?

– Нет-нет, садись к нам. – Мэри жестом указала на стул напротив и улыбнулась, но как‑то неуверенно и будто через силу. Она едва притронулась к жареной курице, в то время как ее собеседница, чопорная дама с резкими чертами лица, почти доела свою порцию.

– Можете мне помочь, – обратилась к Рози пожилая женщина, когда она села. Казалось, ее совершенно не смущали страдания Мэри. – Я как раз пытаюсь объяснить этой молодой леди, что она ведет себя как глупая девчонка.

Рози бросила на подругу вопросительный взгляд.

– Это Синтия Харрис, – вяло проговорила Мэри. – Синтия, это капитан Ошоди, помощница личного секретаря королевы.

– Можно просто Рози, – отозвалась она, протягивая руку.

– Я сразу поняла, кто вы, – сказала Синтия Харрис, сверкнув тусклыми неровными зубами, и принялась деловито накалывать на вилку кусочки моркови и картофеля. Рози убрала руку. – Я видела вас здесь, – продолжала Синтия. – Как здорово, Мэри, что такая большая шишка сидит с нами за одним столом.

– Не такая уж и большая, – отшутилась Рози.

– Но так и есть! Вы же из личной канцелярии, с самой верхушки дерева. Мы очень рады составить вам компанию, правда, Мэри?

Рози не могла понять, шутит она или нет. Мэри, с которой она уже успела как следует познакомиться, поскольку та постоянно забегала к ней по разным поручениям сэра Джеймса, с несчастным видом смотрела в свою тарелку. И вдруг Рози вспомнила слова сэра Саймона.

– Только не говори, что увольняешься. Это же ты подала заявление?

Мэри кивнула, не поднимая глаз, и пара слезинок упала на нетронутое картофельное пюре.

– Она говорит, что уйдет, – отозвалась сидевшая рядом с ней Синтия Харрис. – Глупый ребенок. Ты слишком остро реагируешь.

Рози, которой внутреннее чутье подсказывало, что надо хорошо относиться к людям, если они не доказали, что недостойны хорошего отношения, окинула пожилую женщину проницательным взглядом. Синтия Харрис была худощавой и вытянутой, с прямыми, почти белыми волосами, подстриженными в аккуратный боб, и темными глазами-бусинами, напоминавшими Рози пытливый взгляд птиц. Она была одета в униформу горничной: безупречно белое платье и темно-синий кардиган. Синтия казалась подтянутой и жилистой, но была явно старше других женщин, которых обычно брали на эту работу. Рози рассудила, что ей, должно быть, не меньше шестидесяти пяти, а потом задумалась, не могла ли она выглядеть не на свой возраст. Ее исхудавшие щеки ввалились, области вокруг губ и между глаз были испещрены морщинами. На клювовидном носу виднелись розовые пятнышки от лопнувших вен. Пока Рози размышляла над ее словами, она спокойно подцепляла вилкой оставшуюся морковь. Равнодушна ли она? Торжествует? Осуждает? Вдруг глаза-бусины уставились прямо на нее. Рози поняла, что слишком долго пялилась, и перевела взгляд на Мэри.

– Ты и правда хочешь уволиться? – спросила она.

Мэри кивнула.

– Придется. Я больше так не могу.

– Боже! Какая актриса! – воскликнула Синтия Харрис, посмеиваясь.

– Мне кажется, что я в опасности.

– Тоже мне удумала! Лучше бы судьбу благодарила за такую работу.

– Почему? – спросила Рози.

Наконец Мэри подняла голову.