– Юрий, покажите съёмку со спутника «Вечный» в системе Скорлуппа. А затем Табба. И к этому времени уже Скубда.

Парень знал, прямое включение по онлайну доступно каждому, кому небезразличен космос. Оно было в открытом доступе через голографический планшет и прочие голо-проекторы. Вот только их ждало разочарование. Во всех трёх отдалённых секторах им не удалось разглядеть ничего, кроме всеобъемлющей тьмы.

– Интригует так, что мороз по коже… – пробормотал Наркисс, боязливо посматривая, куда глядит Юрий.

– Может, у них поломка?! – рявкнула Сайскундра, топнув так сильно, что рыжебородый икнул.

– Сразу на трёх спутниках в разных системах? – усмехнулась Анурэска. – И вот, глядите, в других системах пока что без изменений.

– И что же ты предлагаешь, таинственная незнакомка? – спросил Наркисс.

– Я – Анурэска, и я даю вам шанс сделать всё возможное, чтобы жить дальше и дать жить другим. Вы должны последовать за мной и идти до конца.

– Признаться, – шмыгнул носом Наркисс, – если бы я узнал, что грядёт глобальный капец, то пошевелил пальцем лишь для того, чтобы обеспечить себе полный угар. Надрался бы вусмерть… Да вот только… Эх. Нет, мне всё это не до лампочки. Дочурка у меня есть… Паршивка, но любимка, и этого не отнять.

– А у меня – месть! – прорычала Сайскундра. – И уж лучше я с ними сама разделаюсь, чем за меня это сделает вселенная.

Юрий склонил голову и сказал:

– Обычно светила в космосе так быстро не пропадают, потому что их свет до нас долго идёт. Но, видимо, Шэогат начала действовать давно и наверняка… Я знаю, в этом мире остались хорошие люди. Они достойны спасения. Да и разве может быть неинтересно, куда всё это приведёт? Это явно лучше, чем днями лежать обездвиженным и вялым как овощ.

– До этого момента я частично знала, что должно произойти. – призналась Анурэска. – Дальше прошу вас быть осторожными. Юрий, как бы вы сейчас поступили?

– Для наших замыслов понадобится транспорт…

– И не фуфло какое-нибудь! – вклинился Наркисс.

– Ты же пират. – вспомнил Юрий, обращаясь к рыжебородому. – Бросил своих, а сам свалил с самым кушем. Я читал о тебе. Прикинулся, как я понимаю, больным, отрастил бороду, чтобы не узнали, и, похоже, залёг на дно.

– Но пора и честь знать!.. А вообще, что у тебя на уме?

– А ты подумай.

Наркисс прищурился, почесал через бандану голову и цокнул языком.

– Чтобы они сюда припёрлись за моей шкурой?

Юрий кивнул.

– Рисково-то как!.. Ту махину я помню, как родную. Хороша чертовка!.. Соображаешь, однако. А, вдруг не клюнут?

– Они тебя и так и сяк пришить готовы. А ты возьми и подлей масла в огонь, – Юрий протянул ему свой голопланшет.

Наркисс всё понял и через пару минут через закрытую линию вышел на своих «корешей».

На том конце света у голомонитора скучился разношёрстный народ всех мастей – татуированные, матёрые, спросонья зевающие, и другие, пытающиеся понять, кто это их расшевелил.

– Ну вы, – на высоком, мнительном тоне бросил Наркисс, – хари отожравшиеся, хари небритые, хари недовольные, что, совсем память отшибло? Псы подзаборные! Вы у меня запоёте!.. Я, Наркисс, чутка налегке, но теперь готов с вами погрызться за «то самое» добро! Я без боя не дамся! Меня оберегают надёжные стены психиатрической станции «Последняя надежда»!

– Ай-ай-ай, как заладил, морда осоловевшая. – произнёс пират с вытянутыми нейро-механическими глазами.

– Вот уж в натуре, зря ты сегодня пригубил лишку! – выкрикнул приземистый мужчина, потрясая мясистым кулаком.

– Ты же сам себе могилу вырыл, дурень!.. – прохрипел старик с бакенбардами и, закрыв ладонью рот, шепнул своим: – Ребзя, снимаемся.