– Ко мне с другими не приходят, – я развёл руками, мол, и рад бы чем попроще заняться, но кто ж мне даст-то? – Готов вас выслушать, Савелий Григорьевич. Может быть, чай или кофе? Знаете, одна моя знакомая, очень достойная дама, утверждает, что с чашкой кофе любые разговоры проходят легче. И вы знаете, она права, я сам убедился.

– Тогда, если можно, кофе. Крепкий и без сахара, – ответил Изюмов, заработав себе ещё один плюсик.

– Леночка, будь добра, два кофе. Мне как обычно, а нашему гостю крепкий и без сахара, – распорядился я, нажав клавишу интеркома.

– Одну минутку, Антон Борисович!

Буквально через несколько минут, за который мы с Изюмовым пришли к выводу, что зима в этом году удивительно хорошая, в меру холодная и снежная, а весна, скорее всего, будет ранней и тёплой, девушка поставила перед нами поднос с двумя чашками кофе, сахарницей и молочником.

– Так что же привело вас ко мне, Савелий Григорьевич? – вернулся я к деловому разговору, сделав глоток кофе, в который плеснул немного молока.

– Полтергейст, – отпив из своей чашки и поставив её на стол, совершенно спокойно ответил Изюмов, – полагаю, явление, с которым я столкнулся, называется именно так.

– Вот как? И почему же вы так решили? – мне действительно стало интересно. Обычно люди начинали издалека, а этот бывший боксёр зашёл, так сказать, с козырей. Мне всегда импонировал такой подход к делам. – И ещё… Можно личный вопрос?

– Разумеется, – он кивнул, – если я не захочу отвечать, я просто промолчу, вот и всё.

– Вы же бывший спортсмен, я прав?

– Да. Боксёр.

– Возможно, я покажусь вам жертвой стереотипов, но для бывшего боксёра у вас удивительно богатый словарный запас и нехарактерный стиль разговора.

– Вы правы, Антон Борисович, – он едва заметно улыбнулся, – это стереотипы. У меня два высших образования, я достаточно успешен в бизнесе, свободно говорю по-английски и по-итальянски. Но при этом моё спортивное прошлое при мне, и оно мне абсолютно не мешает, скорее, наоборот.

– Dici cose incredibili, amico mio! (* Вы говорите удивительные вещи, мой друг! итал.) – воскликнул я, даже не пытаясь скрыть усмешку. Ну вот не верилось мне, никак!

– È davvero così strano? Secondo me, è comune! (*Неужели это так странно? По-моему, обычное дело! итал.) – на чистейшем итальянском ответил мне Изюмов и расхохотался, увидев мою отвисшую челюсть.

Придя в себя и тоже не удержавшись от смеха, я лишь восхищённо покачал головой, признавая своё полное поражение.

– Вы отправили меня в нокаут, если я не ошибся в терминологии, – отсмеявшись, сказал я, – решительно и бесповоротно! Я в абсолютном восторге, честное слово! Итак, Савелий Григорьевич…

– Можно просто Савелий и на «ты», разница в возрасте у нас небольшая, – жестом остановил меня посетитель, – а если мы договоримся о сотрудничестве, то и просто Сава.

– Тогда я просто Антон, – я не стал спорить и сообщать ему о том, что вот как раз разница в возрасте у нас колоссальная, – так что там с полтергейстом, Савелий?

– Началось это около двух месяцев назад, – моментально став серьёзным, начал рассказывать Изюмов, – я живу один, но квартира у меня достаточно большая, когда-то тренер убедил меня вложить деньги в недвижимость, и я не пожалел. Уборкой занимается приходящая женщина, которую я знаю, наверное, половину жизни: раньше мы жили по соседству, а не так давно, лет пять назад, я узнал, что она осталась одна. Заехал к ней по старой памяти, ну там… соболезнования по поводу смерти мужа высказать и всё такое. Смотрю, а у неё в квартире почти совсем пусто: немного мебели и всё. Да и к чаю она на стол поставила только маленькую вазочку варенья, а ведь всегда такой хлебосольной была! Стал расспрашивать и выяснил, что она распродала почти всё, чтобы погасить долги покойного мужа, который потихоньку от неё повадился картишками баловаться.