Лесок, по которому шёл Серёжка, сгибаясь под тяжестью корзины с Мурлоном – килограммов пять, не меньше – некогда был сквером. В нём, даже, качели с каруселями сохранились, но площадки перед аттракционами заросли травой и кустарником, а металлоконструкции изъела ржавчина.

– Всё, стой! – скомандовал Мурлон, – Дальше я сам. Надорвёшься, а нам с тобой силы терять никак нельзя. Пригодятся ещё…

Серёжка с облегчением поставил тяжёлую ношу на землю и вытер платком пот, выступивший на лбу. Мурлон, в это время, самостоятельно откинул крышку и выбрался из корзины.

– Слава богу, – проворчал он, увеличившись в размерах, – наконец-то, эта тряска закончилась. Плохой из тебя носильщик, Серёжка, вот что я тебе скажу! Мотаешь корзину из стороны в сторону, будто дрова несёшь!

– Извини… те, – Серёжка всё ещё робел перед необычным котом.

– Ладно, проехали! – бодро произнёс Мурлон и вдруг строго взглянул на мальчика, – Вот, что… Путь будет долгим и опасным, а что произойдёт, когда мы достигнем цели нашего путешествия, вообще, неизвестно. Может, и головы свои в борьбе за правое дело сложим… Так что, давай, Серёжка, на «ты» переходить.

– Хорошо, – радостно согласился мальчик, – давай на «ты».

Мурлон выудил из корзины широченные джинсы с большими карманами и с помочами и белую футболку с синим крокодилом на груди и надписью иностранными буквами: «LACOSTE». Не спеша облачился и спросил:

– Ну, как я выгляжу?

– Во! – Серёжка выставил большой палец.

– Тогда вперёд, мой юный друг! И пусть удача сопутствует нам!

– А куда направимся?..

– Да, мы уж почти добрались до перехода в Зачердачный мир. Видишь тот дом с зелёной крышей? Нам туда.

– Вижу… А почему ты назвал Волшебный мир Зачердачным? – удивился Серёжка. – Иван Иванович говорил…

– Волшебник Иванов говорил, что тот мир имеет много названий, – напомнил Мурлон Серёжке слова Ивана Ивановича, – лично мне нравится называть его Зачердачным. Потому что вход в него находится на чердаке дома, который я тебе показал. Понятно?

– Понятно… Ты назвал Иванова волшебником, а сам он говорит о себе, что он бывший волшебник.

– Запомни, Серёжка, бывших волшебников не бывает, – назидательно произнёс Мурлон, – Либо ты волшебник, либо нет – другого не дано… Но не кажется ли тебе, что мы продолжаем преступно тратить время на ненужные разговоры? Я сказал: вперёд, значит, вперёд!

На углу дома с зелёной крышей висела табличка: «ул. Чудесная, д. № 17». Дом имел три этажа, три подъезда и три слуховых окна, на чердаке по западному фасаду, наглухо заколоченные фанерой. Мурлон проследовал к среднему подъезду, бросив на ходу: «За мной!» Поднявшись по пыльной лестнице на площадку последнего этажа, Серёжка и Мурлон с огорчением обнаружили, что лестницы, как таковой, нет, а на скобах люка наблюдается здоровенный навесной замок.

– Мерзавра постаралась! – зло прошипел Мурлон.

Почему-то, Серёжка засомневался, что замок и лестница (точнее, её отсутствие) – происки злой волшебницы. Это было бы слишком просто, не по волшебному как-то. Чего стоило Мерзавре наложить на лаз в чердак какое-нибудь заклятие?.. Лестница же, по-видимому, уже давно была отломана. Вон, и места на квадратном коробе люка, где она была приварена, уже изрядно заржавели. А замок мог повесить кто-нибудь из работников ЖЭКа – водопроводчик или, скажем, дворник. Хотя с другой стороны, откуда в мертвом городе взяться водопроводчику, а, уж, тем более, дворнику?.. Поэтому спорить с мудрым котом Серёжка не стал, простодушно спросил:

– Что делать будем? – и не преминул предположить: – Может, в каком-то другом подъезде сохранилась лестница, и нет замка?