Хрущев снова упомянул встречу в Вене, на этот раз как причину, по которой он решил написать это письмо:

«В мыслях я не раз возвращался к нашей встрече в Вене. Я помню, что вы подчеркивали, что не хотите войны и предпочитаете жить в мире с нашей страной, конкурируя в мирных сферах. И хотя последующие события развивались не в желаемом направлении, я подумал, что возможно, было бы полезно обратиться к вам в неформальной форме и поделиться некоторыми из моих идей. Если вы не согласны со мной, можете считать, что этого письма не существовало, и, естественно, я, со своей стороны, не буду использовать эту корреспонденцию в своих публичных заявлениях. Ведь только в конфиденциальной переписке можно сказать все, о чем думаешь, не обращая внимания на прессу, на журналистов».

«Как видите, – добавлял он извиняющимся тоном, – начал я с описания прелестей черноморского побережья, но затем все же перешел к политике. Но по-другому и быть не могло. Говорят, когда пытаешься выпроводить политику через дверь, она все равно возвращается обратно через окно, особенно когда окна открыты»{105}.

Первое личное письмо Хрущева к Кеннеди было написано на 26 страницах. Оно было непосредственно о политической ситуации, в частности о событиях в Берлине (где оба лидера отказались от развязывания войны, но так и не достигли соглашения) и о гражданской войне в Лаосе (где они согласились признать нейтральное правительство). Хотя в процессе написания Хрущев забыл об умиротворенном настроении на побережье Черного моря и изо всех сил отстаивал свою точку зрения, он так же настаивал на необходимости мира, как Кеннеди в Вене. Коммунист подчеркнул общность их позиций библейской аналогией. Хрущеву нравилось сравнивать их положение «с Ноевым ковчегом, где нашли приют как “чистые”, так и “нечистые” животные. Но независимо от того, кто причисляет себя к “чистым”, а кто к “нечистым”, они все в равной степени заинтересованы в одном – чтобы Ковчег успешно продолжал свой путь. И у нас нет другой альтернативы: либо мы должны жить в мире и сотрудничать, чтобы удерживать Ковчег на плаву, либо он пойдет ко дну»{106}.

Кеннеди написал ответное письмо Хрущеву 16 октября 1961 г. из своей резиденции в Хайянис-Порте на берегу океана. Он начал в аналогичном ключе:

«У моей семьи уже много лет здесь находится дом с видом на Атлантический океан. Дома моего отца и братьев расположены неподалеку, и у моих детей всегда есть компания кузенов и кузин. Это идеальное место для отдыха по выходным летом и осенью, где можно расслабиться, подумать, посвятить свое время главным задачам вместо постоянных встреч, телефонных звонков и других отвлекающих моментов. Поэтому я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете на побережье Черного моря, откуда вы написали мне, поскольку я сам ценю эту возможность побыть вдали от постоянного шума Вашингтона».

Он поблагодарил Хрущева за инициирование переписки и согласился держать ее в секрете: «Конечно, вы правы, подчеркивая, что эта переписка должны оставаться полностью тайной, на нее не должно быть ссылок в публичных заявлениях, и уж тем более о ней не должна знать пресса». Их личная переписка должна дополнять публичные заявления «и предоставить каждому из нас шанс обращаться друг к другу открыто, честно и по существу. Никто из нас не собирается менять социальные, экономические или политические взгляды другого. Ни один из нас не будет использовать эти письма с тем, чтобы подтвердить или ниспровергнуть какие-то свои вопросы. Таким образом, эти письма могут быть лишены полемики холодной войны».