— Хорошо, — сразу же набираю мужу. — А ты закрывай окно.

— Да, Ань, — отвечает муж. — Мы уже собираемся ехать домой.

— Слава, бабушка просила хлеб купить, — немного растерянно произношу.

— Я купил. Утром заметил, что нет, — голос Славы сопровождает хлопок двери машины.

— Хорошо, — тихо говорю, продолжая стоять с телефоном у уха.

Я серьезно сейчас допустила мысль, что муж мне не ответит. Или скажет, что машина сломалась. Но нет, вроде все по времени сходится. Мисс Марпл, блин. Что-то высчитываю, анализирую, предполагаю.

— Слав, так что? — слышу в трубке голос Леси.

Он доносится как будто издалека. Видимо, муж не сбросил вызов, а просто бросил телефон по привычке в подстаканник между сидениями.

— Ты вообще на все ради денег готова? — отвечает вопросом на вопрос Слава. — Это просто…

— Давай без лекций, — обрывает его сестра. — Я не хотела этого ребенка, но поделать ничего не могла. Да он даже няню мамой называет, а не меня.

— Если твой норвежец… — напряжённо, даже немного зло начинает муж.

— Он не мой, Слав, — смеётся Леся. — Но я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Если Йоханнес узнает, что он не отец, то мне придется вернуть ему все, что я получила при разводе. Но ведь он об этом не узнает, правда? А я думаю, что продешевила, надо было больше просить.

— Значит, так, — Слава повышает голос. — Я в этом участвовать не буду. И больше мы разговаривать об этом не будем. Твое право говорить родственникам, я промолчу.

— И что я скажу? У меня есть сын, но я оставила его с бывшим мужем, который на самом деле не его родной отец? Да Анька первая начнет причитать, а бабулю инфаркт хватит. Вот если бы родной отец…

И все. Смотрю на свой телефон — батарея села. А сдвинуться с места не могу.

У Леси есть ребенок — раз.

Она убедила бывшего мужа, что ребенок его — два.

И она хочет ещё поиметь денег со своего норвежца — три.

«Вот если бы родной отец…»

Вспоминаю последние слова сестры и боюсь предположить худшее. А если Слава и Леся встречались ещё до ее отъезда в Норвегию? Не зря же на нашей свадьбе было столько громких слов.

19. Глава 19

Наверное, если бы я верила в какие-то высшие силы, то подумала бы, что вселенная посылает мне какие-то знаки. Только почему-то все не особо на поверхности. Вот услышь я, что Олеся и Слава договариваются о встрече где-то, признаются друг другу в чувствах или обсуждают, как им было хорошо вместе, тогда бы вопросов не осталось.

А так… Только мои подозрения, слова, которые можно отнести к чему угодно. И что мне со всем этим делать? Что и кому предъявить?

Я так и стою во дворе, сжимая в замёрзшей руке телефон, пока не слышу смех Леси. Сестра замечает меня.

— Ой, Анют, а ты что здесь мерзнешь? — спрашивает удивлённо.

Я смотрю на нее и не могу поверить, что именно она пять минут назад обсуждала своего ребенка, который… Который где сейчас? Точно, в Норвегии. И на ее лице ни капли раскаяния, ни капли волнения. Неужели можно быть такой бессердечной?

Господи, да если бабуля узнает, то ее точно инфаркт хватит. А Леся что? А ей плевать.

— Аня, на тебе лица нет, — нахмурившись, говорит Слава.

— Я… — не знаю, что сказать, а потом, обернувшись на дом и убедившись, что бабули в зоне слышимости нет, интересуюсь: — Леся, сколько лет твоему ребенку?

Сестра молчит, поджав губы. Взгляд ее меняется. Теперь в нем явно читается раздражение и вопрос: «Какого черта ты лезешь не в свое дело?»

— Черт, телефон, — сразу догадывается муж.

По моему лицу наверняка видно, как я напряжена в ожидании ответа. И тут Леська меня добивает:

— Четыре, Анют, — бросает ответ, как кость собаке, и идёт в дом.