— Я бы проверила Славкин загранник, — ворчит подруга себе под нос. — Если он действительно с ней… общается, — подбирает Сонька не сильно травмирующее слово, — то не пару дней. Или как это объяснить? Только вернулась твоя Леся и сразу решила наладить контакт с твоим мужем? Заметь, Ань, не с тобой.

Ну это уже перебор. У Славы за все время, что мы женаты, было командировки три. Две по России и одна в Беларусь. Да и он всегда говорил мне, когда ему прилетали сообщения в соцсетях, которыми муж вообще почти не пользуется, что вот — Леся поздравила с днём рождения. Поздравила и поздравила.

— Сонь… Нет, не надо настолько категорично, — подумав, отвечаю я.

— Может, это у меня на фоне развода крыша поехала, — нервно усмехается эта неугомонная женщина. — Но вот такие складные оправдания… Меня муж ими кормил долго. А я верила, дура, черт побери! Поэтому сейчас веры муда… мужикам у меня нет.

— А не ты ли просила пробить почву насчёт тренера? — упираю руки в бока и смотрю на подругу, вопросительно изогнув бровь.

— Так я ж замуж за него не собираюсь, — тут же парирует Сонька. — И как там мой том ям?

— Готов, — тянусь за суповыми мисками. — Сейчас будем пробу снимать.

Обедаем мы молча, слышны только Сонины стоны удовольствия. Гастрономического, конечно. Оставив наконец посуду, подруга уверенно говорит:

— Анька, иди на работу в наш ресторан. Тебя же там с руками оторвут.

— Бог с тобой, Соня, — смеюсь я. — Если бы я и занялась готовкой, то только кейтерингом.

— Ладно, давай позвоним твоей сестре. Лучше горькая правда, как говорится…

А вот я этой самой правды хочу и не хочу одновременно. Что с ней делать? Наверное, сейчас я понимаю Соню, которая на все закрывала глаза, пока не дошла до точки кипения. Но и в постоянных сомнениях я жить не смогу.

И что сейчас? Будет точка невозврата или что-то другое, из-за чего я успокоюсь?

— Сонь, страшно… — честно говорю.

— Анька, жить вообще страшно, — почти философски изрекает подруга. — Не дрейфь.

Набираю номер, записанный бабулиным неровным почерком, и слушаю гудки.

— Анька, привет, — отзывается Леська.

Значит, контакты у нее есть, если так сразу узнала, кто ей звонит.

— Привет, — стараюсь говорить ровно, а в это время ногтями впиваюсь в скатерть на столе.

— Я сама хотела позвонить, но ты меня опередила. Вот везде ты скачешь впереди, — смеётся сестра, но ее слова отдаются болью в висках. — Анька, ты где? Может, встретимся в городе?

— Лесь, я сейчас у подруги, — говорю, видя, как Сонька показывает, чтобы сестра приехала сюда. — Она ногу повредила.

— Ой, давай я приеду к вам, — слышу на фоне звук дороги. — Может, что-то надо привезти?

— У нас все есть, — отвечаю, понимая, что сердце разгоняется до невыносимого ритма. — Я сброшу адрес в СМС.

— Анют, ты в норме? — Сонька накрывает мою ладонь своей. — Ты покраснела, побледнела, позеленела.

— Минуту, — выставляю руку вперёд и иду в ванную.

Мне не по себе. Даже когда умываюсь холодной водой, меня не отпускает. Тошнота подкатывает к горлу, изнутри будто все от гортани до желудка прожигает. На зря я говорила про изжогу…

— Анька! — кричит Соня из кухни.

— Иду! — отвечаю, борясь с подступающей тошнотой.

Все же стресс — вещь отвратительная. Не знаешь, где именно она проявится. То голова, то желудок, то суставы. Как говорил один из моих преподавателей: «Все наши болезни от нервов, только Венера от любви».

— Анют, да что с тобой? — Сонька, прыгая на одной ноге, старается и меня поддержать.

— Не выспалась, накрутила себя, — начинаю перечислять причины. — Вот и результат. Не переживай, Сонь, скоро Леся придет, все встанет на свои места. Я больше так не могу.