В этот момент взгляд мужчины становится особенно напряженным. Вот вопрос: а он-то что делал на этом пиратском корабле? Кто он вообще такой?!

– Поймите, я ни за что не поехала бы встречаться с этими людьми, если бы думала, что это нечто серьезное или опасное. Думала, очередные дурацкие сетевые знакомые моего друга будут обсуждать политику, ничего интересного, – к моим глазам подступают слезы, но я стараюсь сморгнуть их. – Мы сидели в каком-то баре, Джек хвастался, что у него есть нереальный компромат на «Квин», но толком ничего дельного не говорил, хотя было довольно весело. Потом он уговорил нас посмотреть свой корабль… Я потом уже поняла, что мой друг просто заснул в этом баре.

Я закрываю лицо руками… Нет, ну как можно было быть такой глупой и во все это вляпаться? На Редьярда смотреть дико стыдно, тем более что его лицо становится каким-то уж слишком злым, на щеках играют желваки.

– То есть ваш друг привел вас на встречу с какими-то подозрительными личностями, а потом еще и бросил одну?

– Ну, так получилось…

– А что было на корабле?

Кажется, я все-таки начинаю всхлипывать. От стыда и злости на собственную тупость:

– Я не помню. Я зашла в уборную и, кажется, просто заснула там…

– И ничего не видели и не слышали?

– Ничего.

– И этот Джек точно ничего больше не говорил про «Квин Энерджи»?

– Ой! – я подскакиваю, а Редьярд удивленно смотрит на меня. – Он дал мне коробочку с каким-то порошком, сказал, что это очень важно и что Лоуренс продаст за это душу. Только я так и не поняла, что это такое.

Я быстро достаю из клатча маленькую деревянную шкатулку грубой работы и протягиваю ее мужчине. В баре Джек очень боялся ее потерять или забыть, постоянно вертя в руках, а когда уже изрядно выпил, почему-то отдал на хранение мне. То ли как потенциально самой ответственной в этой шайке, то ли потому, что у меня одной была сумочка. Не хочется иметь ничего общего со всем этим, пусть лучше будет у него!

Редьярд с подозрением осматривает шкатулку со всех сторон. Потом достает из кармана смартфон, включает какое-то приложение и проводит телефоном над шкатулкой. Лампочка мигает зеленым огоньком, после чего мужчина крайне осторожно открывает шкатулку, явно стараясь задержать дыхание. Внутри, как и тогда, когда ее открывала я, оказывается лишь мелкий порошок с еле уловимым цветочным ароматом.

– Можете оставить себе, если хотите, – пожимаю плечами. – Я честно не знаю, что это. Джек только добавил, что они достали это не то в Мангровом, не то в Мандрагоровом море. Это вам о чем-то говорит?

Кажется, сегодня я заставлю этого мужчину испытать максимальную степень удивления:

– Говорит, – он с сомнением продолжает крутить коробочку в руках. – Это море считается абсолютно закрытым, еще никто не возвращался оттуда живым. Гигантские плотоядные деревья Мангрового моря, растущие прямо в воде, просто разрывают корабли и команду на части. Так что либо ваши приятели − откровенные лжецы, либо этот секрет действительно дорогого стоит.

Выйдя из задумчивости через минуту и спрятав шкатулку в карман, Редьярд опять впивается в меня взглядом:

– Предположим, я поверю в то, что вы не имеете отношения ко всему, что произошло на пиратском корабле. Но что дальше? Что вы будете делать, учитывая степень возможной угрозы?

– Я… Мне надо в Фолдинг. Я поступила в университет на юридический… Может быть, я могла бы затеряться там среди остальных студентов? Но пока все не прояснится и убийц не поймают… или… в общем, я не знаю… – я решаюсь опять поднять на него глаза и непроизвольно начинаю всхлипывать.

Редьярд стоит, явно глубоко задумавшись, и потирает подбородок.