– От Мити, – промолвила, растерявшись, Арина, – я так далеко не заглядываю!

– Но почему именно Митя?

– Я люблю его, – гордо произнесла Арина.

– Ему не вырваться из рук Марии, – задумчиво сказал Константин Михайлович.

– Демьяновой? – ахнула Арина, вспоминая свой сон с визжащей красавицей.

– Она – ведьма, – глухо прозвучал его голос.

Арина смело взглянула в льдистые глаза призрака.

– Пускай! Но если я потомок Демьянова, то мы еще потягаемся с нею!

– Слышишь? – крикнула она во всю силу своих легких. – Мария! Митю я тебе не отдам, он – мой!

В ответ раздался пронзительный негодующий женский визг, переполошивший всю округу. Взвыли цепные псы, и отец, путаясь в одеяле, выскочил на крыльцо.

– Девочка моя, что случилось?

Константин Михайлович метнул на него яростный взгляд и истаял, обратившись в лунную дымку, неторопливо поплывшую над землей обратно, к дому.

На глазах у Арины закипели злые слезы. Из горла вырвался отчаянный, протяжный вопль:

– Не от-да-ам!

В зачарованном доме оглушительно хлопнуло окно и все стихло.

– Призраки буянят? – ласково улыбнулся, выйдя на крыльцо, ведун.

– Эта идиотка Мария, – Арина резким движением смахнула с глаз слезы, – наверное, думает, что еще жива и может диктовать мне свои условия!

– А как же! – пропел ведун. – Твоя, правда. Она верит в то, что жива!

– Но как такое возможно? – недоумевал Владимир Алексеевич.

Вместо ответа ведун пожал плечами и вернулся в сонное тепло дома потомков алхимика Демьянова.

Зачарованный дом считался, вероятно, самым старинным в округе, да и сложен он был из дорогостоящего кирпича. Каменная лестница в десять ступеней вела к парадной двери, сохранившей вычурные украшения.

Ведун долго взбирался по этим ступеням и в нерешительности медлил на каждом шагу. Оглядывался на застывших во дворе старика Емельянова и Владимира Алексеевича.

– Что там? – выкрикнула Арина.

Девушка тряслась, словно в лихорадке, стоя на крыльце родного дома.

Ведун не успел ответить, леденящий душу рев раздался из пустых комнат.

Арина в ужасе зажмурилась.

Окна затрещали, нечто с бешеной силой принялось налегать на рамы изнутри.

Воспользовавшись воцарившимся хаосом, Велес быстренько взобрался на крыльцо и распахнул дверь. Вернее, попытался распахнуть.

Двери тотчас захлопнулись.

Люди высыпали на улицу, вмиг осознав, что происходит что-то необычное. В ярком свете весеннего солнца они видели, как юркий старичок, колдун с Виляди, проворно бегает вокруг особняка Аверьяновых, пытаясь войти, но дом словно живой, сопротивляется, захлопывает перед носом ведуна ставни и двери.

– Свят, свят, – перекрестился Борисов старший, художник импрессионист, прическа, итак, дыбом, у него от всего происходящего еще более встопорщилась.

Курящая старуха Кузьмичева с испугу закашлялась.

Беременная молодуха Борисовых схватилась за большой живот и согнулась от резкой боли:

– Ой, рожаю!

Соседи забегали.

– Едут! – нетерпеливо выкрикнул старик Емельянов, завидев машину «скорой помощи».

– Что тут у вас? – промолвил удивленно фельдшер, глядя на взбесившийся дом.

Старик Емельянов досадливо отмахнулся.

– Призраки! Не обращайте внимания!

– Дурдом какой-то! – кашляла старуха Кузьмичева под болезненные стенания молодухи Борисовой.

Обеих взяли в машину. Борисовы бросились к своим автомобилям, припаркованным во дворе и гараже. Впрочем, кое-кто из Кузьмичевых решили поддержать старуху и, подвинув Борисовых, с трудом, но уместились в машинах соседей.

В напряженном сражении ведуна с зачарованным домом, вереница машин во главе со «скорой помощью» поспешно отъезжавшими по дороге показались оставшимся сюрреалистической картинкой.