Сам Г. К. Жуков, докладывая позднее Сталину и Политбюро о проблемах, с которыми столкнулись советские войска во время боев у реки Халхин-Гол, скажет: «Главные трудности были связаны с вопросами материально-технического обеспечения войск. Нам приходилось подвозить все, что нужно для боя и жизни войск, за 650–700 километров. Ближайшие станции снабжения были расположены на территории Забайкальского военного округа. Даже дрова для приготовления пищи, и те приходилось подвозить за 600 километров. Кругооборот машин составлял 1300–1400 километров, а отсюда – колоссальнейший расход бензина, который также надо было доставлять из Советского Союза. В преодолении этих трудностей нам хорошо помог Военный совет ЗабВО и генерал-полковник Штерн со своим аппаратом».

Говорят, что только эту заслугу командующего фронтовой группой в Халхин-Гольской операции и признавал Маршал Советского Союза.

Из 1-й армейской группы тогда еще майор Григоренко вернулся в Читу, где был назначен начальником штаба фронтовой группы Кузнецовым направленцем на 1-ю отдельную Краснознаменную армию комкора М. М. Попова. Как вспоминал генерал-майор, «требовалось следить за обстановкой, т. к. не исключалось, что японцы, чтобы отвлечь внимание от Монголии, могли завязать конфликт еще где-нибудь». Словом, армия М. Попова весь период боевых действий на Халхин-Голе готовилась к боевым действиям, находясь в постоянной боевой готовности и тревожном ожидании.

В Чите Григоренко сосредоточился на своем направлении, но оставался в курсе всех событий в Монголии: «Там было относительно спокойно до самого сентября. Но в начале этого месяца 1 – я армейская группа перешла в наступление. Окружила находящиеся на монгольской территории части 6-й японской дивизии. В последующих боях эти части были полностью уничтожены. Японцы не сдавались, а прорваться не смогли. Во-первых, потому, что не имели приказа на отход с занимаемых позиций. Во-вторых, слишком велико было численное и техническое превосходство у нас. Но потери мы понесли огромные, прежде всего из-за неквалифицированности командования. Кроме того, сказывался характер Георгия Константиновича, который людей жалеть не умел. Я недолго пробыл у него в армии, но и за это время сумел заслужить его неприязнь своими докладами Штерну. Человек он жестокий и мстительный, поэтому в войну я серьезно опасался попасть под его начало.

Бои на Халхин-Голе были описаны довольно серьезно. Работал над этим большой коллектив офицеров, операторов из штаба фронтовой группы и 1 – й армейской группы. Я в составе авторского коллектива не был. Поэтому могу считать свою оценку этого труда объективной.

Труд исключительно деловой. В нем очень хорошо раскрыты недостатки в подготовке войск и офицерских кадров. Детально описаны и разобраны боевые действия. В них показано использование родов войск, тыла, недостатки командования. В нем нет прямых нападок на Жукова и похвал Штерну, но каждый прочитавший поймет, кто чего стоит. Понял это и Жуков.

Книга писалась сразу же после событий и была представлена в Генштаб. Там она была прочитана и получила горячее одобрение. Жуков в это время командовал Киевским Военным Округом. Пока книга ходила по отзывам и готовилась к печати, Жуков получил назначение начальником Генштаба. Первое, что он сделал, придя на эту должность, потребовал книгу о Халхин-Голе. Прочитал от корки до корки и начертал: "Они там не были и ничего не поняли. В архив". Так книга, вскрывшая на небольшом боевом эпизоде те коренные пороки в боевой подготовке войск и офицеров, которые выявились и во Второй мировой войне, оказалась упрятанной от офицерского состава».