«Что ж, видимо, сама природа и судьба хочет помочь мне», – решил я. Проверив, в сохранности ли мои вещи, попутно пошарил в карманах погибшего военного. Мне удалось не только остаться при своем имуществе, но и обзавестись хорошим биноклем, парой метательных ножей, неплохой походной аптечкой, явно импортного производства, отличным охотничьим ножом, огнивом, полупустой флягой с чем-то горячительным. Это всё может пригодиться в долгой дороге в глухом лесу. Уложив трофеи в рюкзак, я отправился на север к реке, надо пройти вдоль берега на запад, а там и до цивилизации доберусь.

Солнце еще не успело сесть за горизонт, нужно поторопиться, к ночи я должен добраться до берега реки и найти какое-нибудь местечко для ночлега, ведь бродить ночью по лесу без хорошего освещения – явное самоубийство. Желательно найти дерево помассивнее, чтоб на нем спрятаться от хищников и других опасностей.

Едва я отошел метров тридцать, как позади меня кто-то крикнул:

– Стоять! Руки вверх! Иначе урою тут же!

Я окаменел. Эх, долго возился с вещами того вояки, совсем забыл про тех, кто был с ним, а зря. Медленно повернувшись, я увидел немолодого солдата атлетического сложения, воина лет сорока пяти, тот стоял как каменный и держал меня на прицеле. Он равнодушно посмотрел на труп своего еще недавнего коллеги, потом таким же равнодушным голосом обратился ко мне:

– Мдааа, интересная у нас история получается, лесник. Сначала один при странных обстоятельствах в болоте тонет. Причем так быстро, как будто его кто-то за ноги тянет, теперь вот это, – указал он дулом автомата в сторону пронзённого солдата. – Вертлявый, конечно, сволочь редкостная, но не дело так солдату погибать, – сказал военный, подойдя к бездыханному телу. Он спокойно осмотрел труп.

– Мне, в принципе, не давали команду тебя живым брать, но теперь пойдешь со мной. Командир захочет узнать, как это ты его на вертел насадил, он и решит твою судьбу, хотя приговор и так известен, – с издевкой продолжил он разговор, всем видом показывая свое полное превосходство. – Молись, чтоб смерть была быстрой. Он не жестокий, просто должен показать остальным, что за своих ребят он всем глотки порвет. Скорее всего, убивать тебя будет медленно, – с кровожадной ухмылкой сказал военный.

– А хочешь, я подарю тебе легкую смерть? Так сказать, проявлю милосердие? – внезапно с каким-то азартом спросил он. – Положи ружье и нож. Я дам тебе десять секунд форы, потом отправлюсь за тобой. Если что, то вроде как погиб при попытке к бегству. Обещаю убить тебя самым гуманным способом – пуля в затылок и все! Вечный сон! Или у тебя появится шанс выжить, вдруг судьба будет к тебе благосклонна? Ну как, согласен? – спросил он, уже не скрывая опьяняющей радости от предвкушения скорой охоты.

Для него нет ничего более захватывающего и приятного занятия, чем охота. Особенно охота на человека. Я лишь кивнул и медленно положил ружье, потом достал охотничьи ножи и бросил его возле ружья. « Эх, – подумал я с досадой, – нужно было метательные ножи в рюкзак спрятать, его-то он снимать не сказал».

– Ну что, лесник, ничего личного, – улыбаясь, сказал военный, – хороший выбор. Время пошло!

«Время пошло!» – звучало у меня в голове. Время! Нужно всего лишь выиграть время. Я побежал в сторону реки, как и планировал, слыша лишь удаляющийся смех военного. Один. Два. Три. Сначала я пытался считать, ведь когда этот охотник закончит со счетом, нужно быстро менять траекторию бега, нас этому еще в армии учили. Шесть, семь.

«Беги налево!» – прогудело у меня в голове. Прогудело так, как будто кто-то не кричал мне в ухо, а сидел именно внутри головы.