– А история с зонтиком, помните, вы мне как-то ее рассказывали. Это где произошло?

Александра засмеялась:

– Надо же, а вы не забыли! Это было на отдыхе на Азовском море, мне тогда всего шесть лет исполнилось. Я уже говорила, что в детстве дружила только с мальчишками, и там, куда мы приехали, тоже сразу обросла лучшими друзьями. И вот как-то раз в чью-то светлую голову – не мою – пришла идея спрыгнуть с горы. Точнее, с обрыва. На право прыгать первым мы тянули жребий. Выпало мне. Я открыла зонтик и храбро сиганула вниз. М-да… – она помолчала. – В общем, там довольно высоко было, метров пятнадцать-двадцать. Зонтик сразу сложился, и я полетела камнем… Как не разбилась насмерть – не знаю. Мальчишки едва увидели, что произошло, как тут же разбежались по домам. К счастью, кто-то из взрослых заподозрил неладное, заметил по их испуганным физиономиям. Меня обнаружили, вызвали неотложку, и очнулась я уже в больнице. – Она замолчала, вспоминая и задумчиво глядя вдаль затуманенным взором. Потом грустно и тепло улыбнулась. – Открываю глаза, а папа надо мной сидит. Плачет. Помню, я его еще успокаивала: «Папочка, ну что ты, вот же я! Я здесь, я жива!» Не знаю, почему именно такими словами. Наверное, я чувствовала, как он боится меня потерять. Ему ужасно хотелось схватить меня на руки и прижать к себе, я это тоже чувствовала, но он боялся причинить мне боль. И только гладил и гладил мою руку и нежно так смотрел…

– Он вас очень любил.

– Да. – Она отвернулась, стараясь скрыть слезы, но они потекли по щекам и закапали на платье. Тогда она, уже не скрываясь, промокнула их салфеткой и повернулась к Эдуарду. – Он… он составил завещание, оставив мне все свое имущество, а через неделю его убили какие-то маргиналы. Труп был так изуродован, что только по вещам мы смогли его опознать. Его не стало два года назад, а я все никак не могу поверить в это. Мне постояно кажется, что он где-то рядом. Вот даже сейчас. И еще – будто он оберегает меня. Я всегда была безбашенной авантюристкой, вечно влипала в разные истории. Но с тех пор меня в последний момент будто останавливает что-то. Срабатывает внутренний звонок: дзинь – стоп! Я уверена, это папа предостерегает меня. В сущности, остальные сведения обо мне не представляют интереса. Скажу только, что, когда мне исполнилось двадцать два, брат Виктор эмигрировал в Америку. Пытался и меня с собой забрать, но я уперлась и не поехала. Я тогда как раз переживала большую любовь, окончившуюся, как и все слишком бурные романы, громким пшиком. Правда, я в этом скоротечном браке успела родить своих близнецов. Вот так «империя» отца, как он иронично свое дело называл, досталась мне.

– Да-а, – задумчиво протянул Лямзин, который в этот момент вспомнил своего отца, ведь он так и не успел сказать, как его любил, – печально…

Эдуард склонил голову, и перед глазами невольно побежали воспоминания о редких встречах с отцом в последние годы. Их было до обидного мало, он все был занят, все откладывал на потом. И теперь очень жалел об этом. Почувствовав, что начинает расклеиваться – а он очень в себе этого не любил, Лямзин встрепенулся и спросил:

– Александра, я хотел узнать у вас, почему вы тогда вечером оказались на дороге одна?

Она лукаво улыбнулась:

– Это когда вы меня сбили? Какой вы невнимательный водитель, однако!

– Не увиливайте.

– Ах, да ладно, скажу, – она обреченно махнула рукой, – я в тот день рассталась со своим бойфрендом. Точнее, почти что мужем – у нас свадьба назначена была на октябрь. Но ее не будет.

– Почему? – Лямзин поймал себя на мысли, что слышать о ее свадьбе, пусть даже и отмененной, ему неприятно. Сам тут же испугался этого и постарался принять равнодушный вид.