Вопрос заставил Иволгина насторожиться, и он сообщил про реликвию Тибетских монахов, про наследника Воропаевых и про Швейцарский Красный крест. Иволгин смолчал про мадам Морель, Марфу Замятнину и, конечно, про своего сына.

– И вот, когда моя миссия и без того тупиковая провалилась, я понял, что по правилам игры меня ожидает самое худшее. Умереть за правое дело я не боюсь. Но вот так из-за дури верховников третьего рейха не хотелось бы.

– Вы Гитлера имеете в виду?

– И его, и кто рядом, – не задумываясь ответил Иволгин.

– Мы называемся Гражданская и военная инициатива. Стараниями истинных патриотов собираем людей, для кого Россия остается Родиной.

– Что мне нужно делать? – спросил Иволгин.

– Вас надо переправить в зону, где действуют партизаны. В городе вам появляться нельзя. Извините за прямоту, но с вашими особыми приметами толку будет мало.

– Я готов, – ответил Иволгин.

– Торопиться не будем, вы же не хотите вместо партизан оказаться в гестапо. А пока вот вам пирожки с капустой и вода. Вечером загляну.

Иволгину вспомнились слова Хартманна про французское Сопротивление. Он говорил, что все, кто имеет отношение к нему, известны. За одну ночь можно всех прихлопнуть. Стоило проделывать такой путь, чтобы быть арестованным на пути в партизанский отряд. Очень хотелось настоящего дела. Хотелось оправдать доверие Астафьева и ту надежду, которую он на него возлагал. Перипетии событий складывались так, что он даже не мог подать весточку о себе на тот самый адрес в Стокгольме. Память четко отозвалась: Сваресгатан, дом 8, квартира 23, Хельга Юхансон.

Иволгин дождался прихода Константина Валерьевича и сразу ему заявил:

– Хотелось бы обсудить одну значимую для меня позицию.

– Давайте обсудим, – Константин Валерьевич внимательно посмотрел на Иволгина.

– Вырваться из порочного круга, очерченного моими преследователями, могла бы одна женщина.

– Кто она и как с ней связаться?

– Нужен кто-нибудь половчее, – Иволгин будто не слышал вопроса полковника, – подошла бы девушка, мой проводник.

– Смотря куда идти?

Почувствовалось, что собеседник насторожился.

– Место неформальных встреч многих наших соотечественников, известная галерея русского авангарда.

– Мадам Морель? – с облегчением спросил полковник.

– Да.

Может быть, но она уходит от наших дел.

– Может попробуем со мной?

– Каков пароль?

– Привет от меня с моей полной фамилией, именем и отчеством. Если этого будет недостаточно, тогда можно употребить имя Алекс, фамилия Вернер.

– Кто это?

– Это наш с ней общий знакомый.

– О чем ее просить?

– Просить о помощи для меня. Но через главный вход в галерею лучше не соваться. Уверен, после моего бегства, за мадам Морель следит гестапо.

– Как же быть?

– Окна кабинета Морель на втором этаже выходят на противоположную сторону от входа. Карниз под окнами почти примыкает к крыше соседнего здания. Вы же знаете, как дома стоят в Париже.

– С крыши соседнего дома доберетесь до окон мадам.

– Если она позовет полицию? – не унимался Константин Валерьевич.

– Уверен, она этого не сделает.

– За нашего человека отвечаете головой.

– Отвечаю.

К удивлению полковника и к счастью Иволгина затея удалась. Катрин назначила свидание у выхода станции метро Пон де Нёйи в сторону Сены. Ровно в полдень через два дня на третий, то есть в четверг.

Наконец Иволгин познакомился со своей проводницей, ее звали Мишель. Она предложила свой вариант.

– У моего друга, он француз, имеется велосипед-такси. На нем он подрабатывает. За пассажирским сидением находится ниша, в которой в лежачем положении может поместиться взрослый мужчина.

– А дальше что? – любопытствовал Константин Валерьевич.