В сорок пятом гордо шагал на Параде Победы по брусчатке Красной площади. На вопросы всегда говорил, что ту Войну выиграл не он, а простой мальчишка санитар Кокорин и такие же мальчишки по всей стране.

В сорок шестом уволился в запас подполковником. Жизнь прожил мирную, работал на химическом комбинате.

За тот бой в самом начале Войны чекисты Руденко и Кокорин были награждены званием Героя Советского Союза и Орденами Ленина. Красноармеец Кокорин посмертно. Вечная слава!

Если после этого рассказа после фамилии Кокорин кто-то тихо проговорит "и политрук Руденко", значит не зря лёг в землю за нашу Родину мальчишка санинструктор. Не зря.

Наткнулся в военно-полевых мемуарах академика Амосова на совершенно поразительную историю. Часто слышу, что чиновники во все времена одинаковые. Что в Советские, что сейчас – умение красиво гнуть хребет перед начальством, стремление оттоптаться на подчинённых и неистребимое шкурничество.

И в чем-то даже про поздних Советских чиновников соглашусь. Было и такое. Но вот Сталинские кадры были совсем другого замеса. Не верите, ну вот послушайте простую житейскую историю от военно-полевого хирурга Амосова. Хирурга, через руки которого прошло за годы Войны население небольшого городка, почти пятьдесят тысяч раненых солдат и офицеров.

В 1941 году к нему в полевой госпиталь, практически на передовую прислали пополнение – девчонок медсестер. Почти без образования, добровольцев, с трёхмесячными медицинскими курсами. Одна из девушек – Лида сначала вызвала у замотанного бесконечными операциями и перевязками хирурга только досаду.

Амосов пишет – хорошее же пополнение прислали. Девушка едва ходит, всё время болеет, голова кружится, на ногах не стоит. Впрочем, девушка на зубовном скрежете работу делала честно и скоро стала одной из лучших хирургических сестёр госпиталя.

Обмороки объяснялись просто. Девушка из городской семьи, студентка, закончила три курса пединститута. К полевой жизни непривычная. И пережила многое.

И фамилия в стране известная – Денисенко. Папа – первый секретарь Смоленского обкома. По нынешним временам власти малость поболее, чем у современного губернатора.

Царь и бог в своей области. Больше того, Василий Денисенко член Центральной ревизионной комиссии при ЦК партии большевиков. Неприметная такая организация. Которая проверяла расходование самого главного – партийных денег. Можете представить масштаб?

Где сегодня окажется дочка такого губернатора в случае, если на горизонте сгустятся тучки? Даже не война, нет, да та же эпидемия или просто очередные корчи экономического кризиса. Подозреваю, на папиной вилле на лазурном бережку в Ницце. Хотелось бы ошибиться.

Никакой нужды Лиде Денисенко уходить из института не было. Но нет, бросила учёбу, курсы медсестёр и на фронт. И не в агитбригаду по тылам генералов развлекать. На передовую, в медсанбат под пули. Не слабо, правда?

Ещё и попала в самую мясорубку начала Войны. До сих пор многие помнят страшные слова "Соловьёвская переправа". Это не ад, гораздо, гораздо страшнее.

Это последняя живая переправа через Днепр, которую держали до последнего. Держали и Лизюков и Рокоссовский. Чтобы фашисты, которые на тот момент были на голову сильнее и числом и по технике, не отрезали наши армии от снабжения.

Битва за эту переправу кипела без передыху с лета по конец сентября. Узкое бутылочное горлышко, в которое стянулись наши войска, – любимый предмет для вражеских бомбёжек. Полегло там наших бойцов под сотню тысяч. Каждый пучок травы под деревушкой Соловьёво солдатской кровью полит был.