– Мисс Гард, вы великолепны. Нашему двору не хватает вашего шарма и танцевального мастерства.

Русский мурлычет на ухо, отчего хочется треснуть его, да посильнее.

– Вы сильно удивитесь, – говорю громко и резко, чтобы он не обольщался насчёт умения постоять за себя, – когда завтра утром увидите меня на ристалище с мечом наперевес.

Мужчина вздымает брови, имитируя удивление, но ощущаю, что он знает обо мне намного больше, чем увидел сегодня.

– Ваша задача выполнена, господин посол. Желаю вам приятного полёта.

Мило улыбаюсь напоследок и хватаюсь за руку девушки слева. Мы делаем с ней красивый переход и меняемся кавалерами.

Каким-то образом я оказываюсь перед Виктором. Опешив, на мгновение теряюсь. Но отец подхватывает меня и по воздуху уносит дальше.

«Я думала, ты занят более важными делами, чем танцы.»

«Я думал, ты тоже.»

Не нахожусь, что ответить и просто пожимаю плечами. Виктор не интересуется, почему я изменила решение. Рада этому несказанно, потому что внятно объяснить сейчас ничего не могу. А после произошедшего в саду и вовсе опасаюсь думать в эту сторону. Не представляю, что он сделает с нами, когда обо всём узнает.

«Не могу отказать себе в удовольствии потанцевать с дочерью.»

«Удивительно, что я до сих пор никому не оттоптала ноги.»

«Вы с Эдвардом хорошо подготовились.»

«Он сильно мне помог, да. Но, признаюсь: я топчу туфли только тем, кто мне не нравится.»

«Изобретательно. Сегодня, значит, тебе нравятся все.»

«Нет. Просто я наконец-то не пытаюсь играть в хорошую девочку. Прости, пап. Неугодные ко мне даже не подходят.»

«Как родителю, мне неудобно твоё поведение, дочь. Мне не нравится твоя дерзость в общении с важными для меня людьми. Не нравится твоё вольготное поведение на публике. Меня не устраивает твоё безответственное отношение к ведущей роли этого Бала.»

С каждой претензией меня прибивает к полу. Становится стыдно и хочется разреветься от обиды. Вот она – цена своеволия. Но Виктор продолжает:

«Я старался воспитать вас гармоничными личностями. Старался не навешивать ярлыков, не ограничивать в действиях. Я учил вас брать ответственность за слова, действия, за ваши жизни. И что в итоге?»

Отец выдерживает паузу. Я уже готова провалиться под паркет. Но он неожиданно расплывается в самой довольной улыбке, какую только можно представить на его лице:

«В итоге я имею двух смелых, честных, сильных, амбициозных, любящих детей.»

Хлопаю ресницами, не понимая, как реагировать и куда девать глаза.

«Ты не обязана соответствовать моим ожиданиям. Ты вольна поступать, как считаешь нужным. Но взамен я хочу, чтобы ты доверяла мне. Даже в тех решениях, которые тебе не понятны. Всё, что я делаю имеет глубокий смысл, не передаваемый словами. Всё это – для того, чтобы ты, Маркус, мама, Лена и все вокруг были счастливы.»

Слушаю Виктора отстранённо, пока не замечаю Маркуса, стоящего у подножия лестницы. Вокруг него крутятся хорошенькие девушки, демонстрируя аппетитные формы и откровенные намерения. Но, безучастно облокотившись о перила, парень игнорирует их всех. И смотрит только на меня.

Живот сжимается от неизвестного чувства. Понять, от какого, не успеваю, потому что отец заворачивает в другую линию и меняет шаг. Чтобы не опростоволоситься, сосредотачиваюсь на слаженности движений и музыкальных тактах.

– «Стакан утешения»! Начинает первая дама!

Завершаем рисунок поклонами. Пытаюсь улыбнуться. Выходит как-то глупо и неестественно. Отмахиваюсь от блуждающих мыслей и перевожу внимание на центр паркета. Там уже стоят в ряд три стула, и возле центрального – официант с хрустальными бокалами и бутылкой игристого. Отец сопровождает меня к исходной позиции. Усаживаясь, замечаю, как, не дожидаясь, пока Виктор выберет для фигуры двух кавалеров, к боковым стульям направляются Саймон и Маркус. Мужчины решительно занимают места. Официант подаёт наполненный фужер. С началом музыки я должна отдать бокал тому, кто останется его осушать сидя.