Настаёт момент смены партнёров. Кавалеры выстраиваются по внутреннему кругу, дамы – по внешнему.

«У тебя есть все шансы на успех.»

Проигнорировав вопрос, брат подаёт голос. Поворачиваю голову в сторону, куда смотрит парень. В первом ряду зрителей стоит Сеоман и пристально разглядывает нас обоих.

Три шага – и передо мной оказывается приятный юноша. Осознав, кто перед ним, он восторженно ширит глаза и становится похожим на счастливого молодого пса. После следующего перехода его место занимает энергичный пожилой мужчина, норовящий оставить меня без туфли. На третий раз мне достаётся мужчина модельной внешности с белоснежной улыбкой. Он пристально разглядывает моё лицо, после чего произносит приятным басом:

– Какие у вас красивые настоящие брови, мисс!

В полном недоумении «красивые настоящие брови» непроизвольно ползут на лоб. Что ответить, не нахожусь. Но надо отдать должное мужчине – он быстро понимает, что несёт чушь, и старается ретироваться до следующей смены партнёров. Испытываю разочарование – остаться одной на паркете равнозначно личному фиаско. Бегло осматриваю ряды в поисках Маркуса. Он словно в воду канул. После очередного поворота пальцы хватают воздух – мой партнёр, очевидно, отправился вслед за братом. Но огорчиться «потере» не успеваю. Меня сразу же подхватывают чьи-то сильные руки и уносят дальше по кругу.

«Мне казалось, ты сегодня не танцуешь.»

Не скрывая радости, улыбаюсь во весь рот. Саймон появляется исключительно в самые подходящие или неподходящие моменты. Но я всегда ему рада. А сейчас тем более, потому как он спас меня от «позора».

«Мне казалось, ты тоже.»

Дядя остро парирует замечания. Но, в отличии от острот Маркуса, его сарказм не раздражает. Скорее наоборот, хочется, чтобы он продолжил, уделив мне больше внимания.

«Я не смогла позволить природному обаянию лениво проваляться в кровати, когда столько страждущих ждут моей улыбки с прошлого года.»

Саймон хитро прищуривается и легко делает несколько сложных комбинаций. Никогда не видела, как он танцует. Но если его тело до сих пор помнит движения, значит, когда-то он был очень популярным кавалером. Уверена, навык, отточенный десятилетиями, потерять невозможно. Даже спустя триста лет.

«Ты сегодня царственно щедра на улыбки, дорогая. Настолько, что мне это видится расточительством.»

В отличие от отца, Саймон никогда не преминет выразить превосходство элогимов над людьми. И сейчас он считает их недостойными моего внимания. Наши взгляды на это сходятся, но только отчасти.

«Я присутствую на Балу исключительно по своему разумению. Поэтому улыбка ни к чему меня не обязывает. Сегодня я решаю, кто достоин, а кто отстоен.»

Завершаем танец серией подскоков и быстро сменяющихся фигур. Иметь партнёром Сеомана Колиньяра – сплошное удовольствие. Все движения даются легко, совершаются плавно. В его руках ощущаю себя грациозным лебедем.

Поворот, переход, реверанс и конец.

«Браво, леди Аврора. Вы сегодня великолепны.»

Улыбаясь, Саймон галантно целует мне руку.

Несмотря на браваду, смущаюсь. Мягко высвобождаю руку с желанием перевести разговор в какое-нибудь другое русло.

«Благодарю за платье. Откуда ты знал, что я его вообще найду в дебрях гардероба?»

«Я не знал. Но у твоей проницательной мачехи тонкое чутьё на красивые вещи. Я был уверен, что оно попадётся ей тогда, когда будет особенно нужно.»

Что ж, добавить мне нечего. Но Саймону, очевидно, есть.

«Я рад, что ты повзрослела. Не бойся быть собой. Доверяй себе. Только ты знаешь, как тебе лучше.»

Искренность дяди вкупе с туманностью намерений заставляют смутиться снова.