Значит, слухи о том, что я преемница дошли до всех. Хорошо.

Я протягиваю ей руку, мягко улыбнувшись.

– Рада тебя видеть, Дебора.

Она немного расслабляется и отвечает на мое рукопожатие, а затем приветствует Эдду. Тетя Габриэла окидывает нас теплым взглядом.

– Вы все прекрасно выглядите. – замечает она.

– Не так, как ты, тетя. – игриво подмигивает Бьянка.

Она права. Для своего возраста, Габриэла выглядит потрясающе. Все удивлялись тому, как ей это удается. Будучи сестрой моего отца, она имеет схожие с ним черты – карие глаза, темные волосы, высокий рост. Я единственная белая ворона в семье Эспасито. Хотя у нас теперь и Бьянка выделяется своими рыжими волосами, только вот отцовские глаза никуда не делись. Она что-то шепчет Деборе, и они вместе, извинившись, покидают нас. Эдда делает тоже самое, заметив кого-то знакомого.

Габриэла берет два бокала с подноса мимо проходящего официанта и вручает один мне.

– Это мероприятие можно вынести только с алкоголем. – шепчет она мне, подмигнув.

Улыбка непроизвольно появляется на моем лице. Мы проходим дальше по залу, в сторону витражных окон, выходящих на террасу. Я стараюсь игнорировать враждебные взгляды, направленные в мою сторону. Они не понимают и никогда не поймут. Подруги моей мачехи презирают меня за то, кем я являюсь, а остальная половина присутствующих ненавидят за то, кем я стану. Женщины в этом мире осуждают других женщин за стремление к власти, осуждают меня, ведь я с самого начала занималась бизнесом, а не сидела дома с ребенком.

Если бы она была нормальной матерью, как все, ничего бы не случилось.

Она виновата в смерти сына.

Лео заплатил за ее грехи.

В этом мире я была неправильной женщиной. Правильных женщин учат терпению, учат покорности, смирению. Их учат отдавать всю себя на благо мужа и детей. Их не учат стрелять. Не учат пытать. Не учат убивать.

– Не буду спрашивать, как ты, Доминика. И дураку понятно, что ты прошла через многое. – спокойно произносит тетя, отвлекая меня от собственных мыслей. – Но в свете последних событий, не могу не беспокоиться.

Она говорит искренне. Отец никогда не сомневался в Паоло. Он был верен, хорошо относился к своей жене, что было редкостью в нашем мире. Их семья была близка моему сердцу. Когда-то и у меня была такая же.

Мы выходим на террасу, подальше от назойливого внимания. Ночной воздух здесь прохладней. Перед глазами раскидывается Сан-Франциско, яркими огнями напоминая звездное небо.

– Я в порядке, тетя. – отвечаю я, делая глоток шампанского. Лучше бы это был виски.

Склонив голову набок, тетя изучает меня пристальным взглядом, как делала это в детстве. Ей было бесполезно врать. Этот дар достался ей от нашей бабушки.

– Но даже если и нет, – тут же добавляю я . – Я справлюсь.

Она нежно кладет руку на мое предплечье, мягко сжимая.

– Я знаю, детка. Ты всегда была сильной. Даже сильнее многих мужчин. Они ведь только и делают, что убивают. – пренебрежительно бросает она, отпуская мою руку. – Физическая сила – единственное, что осталось у многих из них.

Она поворачивается лицом к ночному городу, вздыхая. Габриэла Аллегро умело балансировала в нашем мире. Знала, когда проявить силу, а когда показать слабость. В глазах окружающих она была идеальной женой и матерью. Образец женщины в нашем мире. Но я знаю, что Паоло, ее муж, всегда посвящает жену во все дела. Моя сестра Елена напоминает мне ее. Обе выглядят покорными, играют роль, когда это нужно. Но под всеми этими масками скрываются ум и сила, которые намного опасней любого оружия.

– Могу я кое-что спросить? – интересуюсь я, развернувшись к ней всем телом.