Наши мастера умеют делать замечательные зеркала с разнообразными рамками, но вот только ни у кого нет зеркала во весь рост. У меня к примеру маленькое, в дубовой оправе, даже у мамы в сарае стоит небольшое, где видно лишь голову и грудь. Девчонки часто любят прибегать туда, полюбоваться собой. А тут во какое здоровое, спряталось за грудой книг, которые я быстро убрала, открывая для себя нечто новое. Присмотревшись, заметила, как оно помутнело, и по краям покрылось чем-то чёрным, а вот рамка была не простая. Золото. Это точно золото. Йолдер сам читал и рассказывал об этом. Откуда здесь золото? Его два века как нет.

Вопросов возникало всё больше и больше, ответов не узнать. Вглядываясь в то, что никто никогда не видел, совсем не замечала себя в отражении, а когда пригляделась, ужаснулась. Диина Агалон стала похожа на скелет рыбешки. Я и раньше походила на мать по части худобы, но сейчас переплюнула даже её. Главной напастью были волосы, от влаги превратившиеся в кудрявый стог сена.

Отец наградил меня своими кудрями, вот у мамы не так, всегда хотела как у мамы. И вот смотрю на себя в полный рост и осознаю, какой нормальный парень возьмёт такую в жены, если я вдруг захочу замуж. Щеки впали, белая, как мука, глаза и без того узкие, сузились на нет от слёз. Грудь куда-то делась, недавно вроде была, а теперь на доску похожа. Вся в крови с головы до ног, но самое ужасное, я этого даже не замечаю.

– Какой кошмар, – закрыла лицо руками, появилось огромное желание разбить это зеркало, чтобы не вгоняло меня в ещё большее уныние. – Йолдер, теперь понимаю почему ты его книгами заставил. Смотреть на себя тошно человеку, – я отвернулась, принимая решение. – Прости старик, но если ты отдал всё мне, то я выброшу зеркало, а вот рамку отдам отцу.

– Не надо выбрасывать! – мужской голос такой добрый, успокаивающий и завораживающий раздался будто из стен, я даже испугаться не успела. – Диина?

Откуда он знает кто я? И тут меня затрясло от страха мелкой дрожью. Я не из пугливых, но такое напугает любого храбреца.

– Кто здесь? – первой мыслью было бежать со всех ног, но ох уж это любопытство. – Йолдер, это ты? – почему-то подумала о нём, ведь я столько с ним сегодня разговаривала. Кто знает, возможно Род каким-то чудом позволил ему вернуться? Вот только голос не старика. – Отвечай! Кто здесь?! – как сумасшедшая нарезала круги вокруг себя, боясь не заметить незваного гостя. – Я схожу с ума, да? – ответа не было, видимо да. – Как Вы узнали моё имя? Почему не отвечаете? – измотанная после стольких приключившихся сегодня бед, мне и вправду могло померещится всё, что угодно.

Усталость брала своё, насильно прижимая к земле, резко захотелось лечь и забыться, погрузиться в сон на несколько дней. Скоро рассвет, работы много. Как со всем справиться? Надеюсь, отец не заметит эти чёрные мешки под глазами и зарёванные, опухшие глаза. Скорее всего ему будет не до рассматривания моей внешности, столько домов надо восстанавливать. Он сейчас наверное спит, храпя на весь купол, и только мама, я в этом полностью уверена, сидит и ждёт меня. Знаю, что не расскажет отцу о моем долгом отсутствии, но получить выговор от неё похлеще, чем от него.

Раздумье о них напрочь вытеснило мысли о голосе, хотя какой там голос, причудится же такое. Взгляд опять упал на зеркало, глаза сами закатились от такой отражающейся красоты. Спать. Надо поспать. Пусть часок, зато тело отдохнёт. Никаких спать, сначала следует отмыться. Как можно постоянно забывать о крови, что покрывает всё тело?

Я действительно не в себе, поэтому ни о чём больше думать не буду, и зеркало пускай пока стоит, потом разберусь, и тут словно снова отчетливо услышала этот голос, просящий не выбрасывать эту здоровенную вещь, особенно меня вновь передернуло от вопросительного «Диина?» Ну не могло такое померещиться.