И это он знает. Хотя сегодня на приёме я его не видела. Может, родители постарались, и я зря себя накручиваю? Демон мог просто пообещать присмотреть за мной и братом.

Со вздохом отстранился, лёг рядом и обнял. Стало только хуже. Теперь я не только энергию ощущаю, но и другой характерный признак желания.

А ведь как хорошо придумала! Почти успокоилась, забылась. Присматривает — идеальная вышла бы отмазка для собственного спокойствия.

— Подаркам принято завязывать банты, — произнёс демон с намёком, когда молчание затянулось.

Представила, как повязываю близнецам девчачьи бантики, а они с каменными лицами терпят и расхохоталась.

Потихоньку успокоилась, расслабилась и задышала спокойнее. Мне даже показалось, что я смогла усыпить собственное возбуждение, которое мучило сегодня вместе с голодом. И это стало моей ошибкой.

Я перестала контролировать себя. Просто лежала рядом, вдыхала запах моря и апельсинов, наполняла лёгкие сладостью и едва не стонала от удовольствия, окутанная чужой энергией. Это было слишком. Я свихнулась. Потому что удовольствия от энергии стало для меня мало.

Совершенно точно свихнулась!

Мне стоило продолжить разговор, а не нырять в сладкий поток с головой.

Я потянулась к чужим губам, мечтая усилить поток наслаждения, и совершенно не беря в расчёт желания того, кто лежит со мной рядом.

Манящие губы отстранились.

Но когда демоны из рода Ангрэм-Эдиль сдавались?

Никогда.

Совершенно естественно и очень быстро оказалась верхом на мужчине. Потянулась к губам. Промахнулась, лизнув всего лишь уголок губ.

Разочарованное рычание вырвалось из груди. Низкое, проникновенное и очень обиженное.

И жуткое ощущение, что я умру, если не вкушу сладость с этих губ.

Ещё одна попытка. И снова мимо. Я пробовала снова и снова, но манящие губы всё время ускользали, причиняя почти физическую боль. Азарт, возбуждение, кратковременная схватка — дикая смесь, опьянившая не хуже вина.

В какой-то момент лопатки снова коснулись постели, руки попали в капкан чужих рук, и я услышала самый восхитительный хриплый шёпот:

— Назови меня по имени, Рита. Скажи Релин, без этого раздражающего «дядя».

Просьба. Обещание. Надежда. Так много чувств в одной-единственной просьбе.

— Релин, — имя сорвалось легко, мягко лаская слух. — Релин, — повторила, смакуя звуки.

И почему я никогда не звала его по имени? Так легко и просто.

Понимала ли я, чьи губы наклонились ко мне низко-низко? О да. Осознавала ли, как буду смотреть потом дяде в глаза? Не уверена.

Он не целовал, нет. Но позволил коснуться желанных губ. Пройтись по ним языком, захватить в плен, чуть пососать, прикусить и снова лизнуть, извиняясь за грубость. И снова, ныряя с головой в пьянящий океан сладкой страсти. Ещё, впитывая всё без остатка. Всё, что мог подарить этот демон только своим присутствием. И сходила с ума.

Жарко.

Невероятный, одуряющий жар, охвативший всё тело, вёл за собой, заставлял желать большего. Сильнее, быстрее. Я извивалась под демоном, мечтая разделить ненасытный огонь пополам. Слиться, окунаясь в морскую прохладу, так сладко отдающую запахом апельсинов.

Желание охладиться исполнилось совершенно непредсказуемым образом.

С потолка хлынул поток ледяной воды, обрушиваясь на наши с Релином головы. На краю сознания почудился ехидный смех Замка.

Замерла, забыв сделать новый вдох, и испуганно посмотрела на демона. Глаза в глаза. Кажется, я теперь даже мысленно не смогу называть его «дядя».

Я сдалась первой, не выдержав ответного ошеломлённого взгляда.

А вода всё падала и падала нескончаемым потоком, образуя своё комнатное море.

— Я, кажется... — хрипло начал демон, кашлянул и закончил вполне нормальным тоном, — кажется, уже охладился. Да, точно остыл. Можешь как-то это остановить?