Когда разобрались с боекомплектом, итальянские медики все еще топтались на надстройке. И не просто топтались. Поводя плечиками и строя глазки, Франческо и Риккардо попытались заговорить с Костоправом.

Лекарь, разумеется, не понял ни слова.

Зато Кошкодер многозначительно лыбился в сторонке.

– Чего они там? – хмуро осведомился Костоправ, снимая с пояса кистень.

– Да так, – отмахнулся Кошкодер. – Не бери в голову.

– Слышь ты, одноглазый?! – Костоправ заволновался. – Я спросил, че они там вякают. Переводи, давай, пока вторую зенку не вышиб.

Для пущей убедительности Костоправ качнул кистенем.

– Желают тебе удачи в бою, – фыркнул Кошкодер. – Любя так и нежно желают, от всей души. Ну, и обещают приятное времяпрепровождение после боя, если победим. В общем, отблагодарят за доблесть по полной программе.

– Че-че-че-че-че?! – свирепел на глазах Костоправ.

Медики не умолкали. Кошкодер переводил:

– А если тебя ранят, обещают за тобой ухаживать.

Вид у Франческо и Риккардо был как у мелких хищников, мечтающих затащить в нору ослабевшего подранка. Костоправ же всем своим видом старался показать, что он предпочитает сдохнуть лютой смертью, лишь бы не оказаться в заботливых руках коллег-врачевателей.

Виктор искренне посочувствовал Костоправу. Все-таки иногда чужая любовь и страсть бывают утомительными и крайне неуместными.

– Еще они говорят, что тебе понравится, – продолжал глумиться Кошкодер.

– Что понравится?

– Все. Они говорят, тебе все с ними понравится.

И сопроводительная улыбочка: мол, хотел перевода – получи.

– У-у-у извращенцы долбанные! – Костоправ мотнул в сторону коллег-медиков кистенем. Угрожающе звякнула размотанная цепь. – Как же вы меня затраха…

– Костоправ! – осадил лекаря Виктор, но не был услышан.

– Короче, Кошкодер, скажи этим уродам… – пунцовел и шумно дышал Костоправ. – Скажи педротварям этим… если еще раз увижу… хоть одного… возле себя… то я… их… обоих…

Странное дело, но у лекаря, который обычно за словом в карман не лез, на этот раз нужных слов не оказалось. Костоправ тормозил и аж задыхался от возмущения. Привычной складной ругани не получалось.

– Да я ж их!.. Да во все дыры!.. Да такой втык вставлю!.. Да чтоб по самые гланды!..

– Кошкодер, не вздумай переводить! – поспешил вмешаться Виктор.

«Затраха…», «во все дыры», «втык», да еще и «по самые гланды». Не стоило ТАК разговаривать с мужеложцами. Еще неправильно поймут. Неправильно – то есть буквально. Да и вообще… Мало ли какие могут возникнуть сложности перевода при общении на столь деликатные темы.

– Переводи! – прорычал Костоправ. – И еще скажи им…

– Костоправ, молчать! – приказал Виктор. – Хватит быконовать на чужом корабле!

– Хорошо, мля, тебе говорить, Золотой, – раздраженно, но при этом как-то обреченно и жалобно, огрызнулся Костоправ. – К тебе педрилы не липнут. А то б я на тебя посмотрел.

Вступать с Костоправом в словесные препирательства – себе дороже. Это Виктор уяснил давно, а потому просто схватил лекаря за плечи и развернул лицом к воде. Настоящий враг сейчас был там. И враг этот приближался.

– Не бузи, Костоправ, у нас проблемы посерьезнее. Пираты…

– Подумаешь, пираты, епть! – скривился лекарь. – От пиратов отбиться – как два пальца облизать, а с педрилами этими еще плыть и плыть.

Вообще-то заявление насчет «как два пальца» было, на взгляд Виктора, несколько оптимистичным. Два юрких пиратских судна с немаленькой и хорошо вооруженной командой уже вились вокруг когга, как Франческо и Риккардо вокруг Костоправа.

Голубая парочка все еще что-то лопотала медовыми голосками за широкой Костоправской спиной. Лекарь никак не мог сосредоточиться на предстоящем бое, пока сзади тусовались эти двое. А шумная реакция Костоправа отвлекала остальных.