Сырость дополнялась пожарами, – вечными спутниками открытого огня, настоящим бичом средневековых городов. Например, Руан только в 1200—1225 годах сгорал шесть раз, – в среднем раз в четыре года! Чтобы как-то препятствовать этой напасти, дома ставили перпендикулярно улице, хотя проблемы это не решало. Положение усугублялось отсутствием пожарных. Существовали, конечно, дозоры и ночные сторожа, но часто не было водоемов, что делало тщетными все усилия. Из страха перед огнем умышленный поджог стога, хлева, любого строения приравнивали к «преступлению с пролитием крови», за что следовало строгое наказание: виновников заколачивали в бочки и сжигали. По принципу «око за око, зуб за зуб».

В те годы город и природа не противопоставлялись друг другу. До создания техносферы было еще очень далеко, а потому городская стена вилась меж полей, прекрасных садов и виноградников. В самом городе явственно чувствовалась смена времен года, свежесть наступления весны и холодные зимние сумерки. Связь человека и природы ощущалась непрерывно. Нередко даже короли и герцоги проводили свои торжественные ассамблеи за оградой, на ее лоне. Например, Людовик Святой любил творить правосудие, не во дворце или суде, а в Венсенском лесу. Он лежал на ковре под огромным дубом, «одетый в тунику, грубого сукна безрукавку и плащ, свисавший до черных сандалий».

Такое тесное сосуществование с миром мы видим, например, в старейшем описании Лондона, сделанном в конце XII века: «На востоке высится большая и мощная королевская цитадель (Тауэр), внутренний двор и стены которой воздвигнуты на глубоком фундаменте, скрепленном раствором на крови животных. На западе находятся два хорошо укрепленных замка, а стены города высокие и толстые, с семью двойными воротами и на севере укреплены через равные промежутки башнями. Подобным образом и с юга Лондон был укреплен стенами и башнями, но большая река Темза, изобильная рыбой, своими приливами и отливами незаметно в течение долгого времени подмыла и разрушила стены. Также на западе над рекой возвышается королевский дворец – здание несравненное, с крепостным валом и укреплениями.

Дома горожан в пригородах повсюду окружены большими и великолепными садами. На севере также расположены поля, пастбища и живописные луга с бегущими по ним речками, которые с приятным рокотом приводят в движение мельничные колеса. Невдалеке находится огромный лес с густой чащей – убежище диких зверей: оленей, серн, вепрей и туров. Пахотные поля города – не бесплодные пески, но подобны тучным полям Азии…

В северном пригороде, имеются замечательные источники с целебной, сладкой, прозрачной водой, которые струятся по светлым камням. Среди них наиболее известны Святой источник, Источник монахов и святого Клемента; их чаще всего посещают школяры и городская молодежь, гуляя летними вечерами. Город благоденствует, если имеет доброго господина…

На берегу реки в Лондоне, среди винных лавок, находящихся на кораблях и в погребах, имеется открытая для всех харчевня. Здесь ежедневно, в зависимости от времени года, можно найти тертые, жареные, вареные кушанья, крупную и мелкую рыбу, грубое мясо для бедных и более изысканное для богатых, дичь и разную птицу… Какое бы множество воинов или паломников ни пришло в город или ни собиралось уйти из города, в любой час дня и ночи ни те, ни другие не останутся голодными…»13.

В этом коротеньком тексте бросаются в глаза две вещи. Во-первых, наличие чистых источников и дремучих лесов на территории столицы Англии (!); а во-вторых, харчевня. О ней говорится в единственном числе, и, судя по описанию, она считалась предметом гордости горожан. Сравните с XVII веком, когда, согласно Т. Деккеру, в Лондоне насчитывается «добрая тысяча кабачков», которые давно никого не удивляют.