Тим

– Ты связалась с Гиршем? – перевожу взгляд на Катьку, лениво выдыхая сигаретный дым.

В доме Яниса очередная пятничная тусовка. Я приехал сюда час назад. Но, судя по тому, что Катюха в хлам, она здесь уже давно. Где они с Гиршем пересеклись, понятия не имею.

– Ой, отстань! – Катя протягивает руку и забирает у меня сигарету.

Пару секунд смотрит на тлеющий кончик, а потом затягивается.

– Катя, не надо путаться с Яном.

– Ты же с ним путаешься, – смеется и снова затягивается, закидывая ногу на ногу.

Мы сидим рядом, она в кресле, я на краю дивана. Расстояние сантиметров пятьдесят.

– Да потому что я не девка, – морщусь. Затылок начинает стягивать. Первая весточка, предшествующая головной боли. Алкоголя и сигарет на сегодня достаточно, но я все равно делаю пару глотков пива.

– Что за каменный век? Права женщин уже давно…

– Ты понятия не имеешь, что такое Ян, – перехватываю ее запястье. Чуть сжимаю, несильно, но вижу застывшее в глазах сестры возмущение.

– Ты хотел сказать, кто такой.

– Я сказал именно то, что хотел сказать.

Гирш – хороший друг, и на этом все. В остальном – полный мудак. И мне очень не хочется, чтобы Катя ощутила это на себе.

– Ну да, это в твоем стиле. Лучше расскажи мне, чего ты от Аринки хочешь? – интересуется меланхолично, сползая головой на ручку кресла.

– Все.

– Все – это, мой хороший, ничего, – задирает ноги и скрещивает их в воздухе, прежде чем закинуть на спинку.

– Че ты до меня докопалась?

Обсуждать с Катькой Аринку я не буду. Во-первых, потому, что она сдаст все до последней буквы, а во-вторых, не хочу наговорить лишнего. Громова и так на меня не самым позитивным образом реагирует.

– Ты первый начал. Не лезь в мою личную жизнь, и я не суну нос в твою.

Молчу пару минут, а потом спрашиваю:

– Как у нее вообще дела?

Сдаюсь. Мы за два года с Катюхой про Аринку не говорили. Пересекались на отдыхе, но тему Громовой не поднимали. И сейчас, конечно, не стоит. Но желание все о ней разузнать сильнее.

Я пытался все забыть. Оставить Арину навсегда. Если бы не вернулся, возможно, когда-нибудь и смог бы. Отпустил бы. Разлюбил.

Но я вернулся. Поэтому без вариантов уже. Она мне как воздух нужна. Одна только мысль, что она сейчас где-то там, рядом с этим Сашей-Пашей, из себя выводит. Тупым ножом по сердцу. Сначала так извращенно скребет, а потом раз за разом наносит удар. Почти смертельный. Но я все еще жив и даже пьян. Второе сегодня – прямое последствие первого. Хочется забыться, хотя бы на пару часов. Чтобы не думать, не выносить себе мозг, потому что конкретно сейчас ничего я сделать не могу.

– Нормально.

– Она изменилась.

– Два года прошло, вообще-то, ну так, вдруг ты не заметил, – губы сестры складываются в скептическую улыбку.

– Очень смешно.

– Но когда вы вместе, то определенно перемещаетесь во времени. Как были тупыми одиннадцатиклассниками, так и остались.

– Она тебе что-то говорила? Обо мне, говорила?

Интерес все нарастает. Брожу по Катькиному лицу чуть захмелевшим взглядом. Дымно. Особняк Гирша тот еще притон, если честно.

– Может, и говорила.

Токман мило улыбается и тянется к бутылке.

– Хорош, – выдираю из ее когтистых лапок свой трофей. – У тебя пол с потолком уже местами поменялись.

– Вечно ты строишь из себя папочку. Вообще, мы с ней на неделе после вашего милого рандеву в туалете виделись.

– И?

Бешусь от Катькиной нерасторопности и подаюсь вперед. Раздражают эти долгие паузы в такие моменты.

– Что «и»? Ты ее бесишь, как и меня, – вздыхает. – Все мужики бесят.

– Твоя пассивная агрессия меня пугает.

– Привыкай.

– У нее свадьба?

Вопрос срывается с губ быстрее, чем я успеваю сообразить. В таких делах мое сердце мне не союзник. И если мозг поставил блок, то вот гоняющий кровь орган – нет.