– Ты там снова уснула?! – снова подала голос Алёна.

– Нет, – пауза оказалась слишком долгой, Кира слишком погрузилась в свои мысли. – Приеду через пару часов, не верещи так с утра пораньше.

– Ой, смотрите-ка, какие мы нежные, – усмехнулась подруга. – Ладно, ждём, – и повесила трубку.

Кира отбросила телефон на раковину и умыла лицо. День будет долгим.

Москва гудела и страдала от жары, поливальные машины поливали асфальт водой, было только шесть утра. Солнце было уже высоко и палило нещадно, как и всю предыдущую неделю. Сидеть в душной квартире было самоубийством. Квартира у Киры была небольшая, однокомнатная, три больших панорамных окна наполняли её светом: два из них выходили на восток, а одно – на юг, во двор. Квартира была оформлена в белых тонах, Кира называла это профессиональной деформацией. Большая кровать, слишком большая для неё одной, мягкие объёмные подушки и одеяло такого внушительного размера, что она со своим маленьким ростом и миниатюрными формами просто терялась под ним. Белые пуфики вместо кресел. Белый диван. Уютные белые и кремовые пледы на нём. Стеклянный журнальный столик, вечно заваленный журналами и книгами, связанными с её профессией. Кухня была совмещена с комнатой. Раньше это была однокомнатная квартира, но когда Кира переехала в неё, то сделала капитальный ремонт, снеся стену, разделяющую кухню и комнату.

Кира сварила себе кофе в турке. Переоделась в лёгкий топ и белые джинсовые шорты. Привела в порядок волосы, завязав их в высокий хвост, заправила постель и только тогда позволила себе с наслаждением выпить свой кофе. Пара минут передышки. Взяв сменные вещи и бросив сверху в сумку купальник, она покинула квартиру и спустилась на парковку, завела свой новенький Фольксваген Тигуан тёмно-синего цвета и поехала за город к друзьям.

Кире было двадцать восемь, она вела успешную акушерскую практику в городской больнице при правительстве президента. Молодого доктора любили все, особенно пациентки, и это неудивительно: молодая Видящая видела всё и сразу, могла найти выход практически из любой ситуации. Она знала, когда дитя лучше отпустить и не держать, а когда нужно было сделать всё, чтобы помочь. К счастью, те, кого лучше было отпустить, попадались ей очень редко. Зоркие голубые глаза достались ей от матери, ведь это был лишь женский дар. От отца ей должны были перейти титул и место в совете Старейшин. Единственная дочь, умная, сильная, красивая, Видящая.

Тайное общество, в котором она состояла, было настолько засекречено, что в него не только не верили, о нём даже не было легенд. Многие считают, что миром правят тайные общества, но не многим известно, что это действительно так и что их всего два, самые старые из всех, о которых ходили легенды, с той разницей, что о них не было легенд. Когда оппозиция пришла к мнению, что им и тут неплохо живётся, возвращаться в свой мир они не хотят и уж тем более не желают будить Драконов, произошёл раскол. Старейшины ушли в глубокое подполье, а оппозиция, назвав себя Орденом Дракона, процветала, создавала новую жизнь и цивилизацию, вернее, Старейшины создавали, а оппозиция была слепым орудием в их руках. Такая вот большая шахматная политическая партия. Кто из Старейшин не хотел лучшей жизни для своего народа? Все хотели. А кто из Старейшин не знал, что однажды эта планета станет мала для населения? Даже оппозиция это признавала, но думала, что это случится не скоро. Именно поэтому Старейшины хотели отвоевать свой мир и отстроить его заново. Старшие Видящие предрекали приход большой чумы на эту планету. Кира тоже это видела, но старалась помалкивать о том, что всё не так страшно, как это звучало из уст старшего поколения. А ещё она знала, что Драконы скоро проснутся, земля пылала и наполняла видениями сны. Часто Кире снилось, как в её руках трескается Драконье яйцо и из него появляется молодой золотой Дракон, в мгновение ока он взмывает в небо и увеличивается до невероятных размеров.