– Ок, больше никому в долг не дам.

– Надеюсь.

Несколько минут Макс говорил о том, что случилось за ночь, и лишь после этого, уставший, заспанный, побрёл домой.

Я расселся на мягком стуле и принялся пересчитывать товар. Изредка отвлекаясь на покупателей, заполнил жёлтые от частого пользования тетради и, позвонив, сделал заказ на товар.

Закрыв ларёк и обмотавшись шарфом, так как днём мороз только усилился, помчался к ближайшей автобусной остановке.

– Беляш, сосиску в тесте и два пирожка с картошкой.

– Кофе? – спросила полная женщина в синем фартуке поверх пальто. А затем, словно окаменев, выдала: – Кирюшка! Как ты?

Это была тётя Люба. Она всё также ловко управлялась со своим тучным телом и умудрялась крутиться на маленьком пятачке, ничего не уронив.

– Здрасьте, – как-то застенчиво сказал я. – Давно тут работаете?

– О-о… второй день уж.

– И как?

– Привыкаю потихоньку. Я ведь раньше поваром работала, так что жарить, парить и варить для меня не ново. А ты сейчас где?

– Вон там, – я ткнул пальцем в направлении ларька и тут же спрятал руку в карман от жгучего мороза.

– Это где? – тётя Люба вывалилась за прилавок, и я испугался, что сейчас что-то треснет и она вместе со всеми пирожками и кастрюлей кипящего масла повалится на землю.

– Там ларёк есть. Соки, воды, водка да сигареты. Как у Николя.

– Так ты до сих пор у него? Даже после того?

– Нет. После того я к нему больше не вернулся. Это теперь мой ларёк.

– Твой? – тётя Люба вернулась за прилавок и упёрла руки в бока.

– Ну да… Даром что ли я батрачил на двух работах.

– Молодец. И как бизнес?

– Кручусь потихоньку.

– А я то тут, то там. С одной палатки до другой бегаю как угорелая. Пытаюсь денежек заработать, а всё как-то не выходит. А ты молодец. Я всегда знала, что у тебя получится. Всегда в тебя верила. Даже тогда, когда на Николя наехали эти, как их, – тётя Люба наклонилась и шепнула: – Местные бандиты. И Николя срезал нам всем зарплату. Даже тогда я знала, что у тебя получится. Я, конечно, отбила своё, но всё же…

– Тётя Люба, – прервал я её. – Я на секунду выбежал. Мне обратно к торговле надо.

– Так ты, что, и торгуешь сам?

– Пока что да. Может, скоро кого и найму.

– Имей в виду, – сказала она и подмигнула.

– Обязательно.

– Давай я тебе свеженьких дам.

Она выбрала из горы выпечки пирожки и завернула в пакет, закинув туда пару салфеток.

– Чайку налить?

– У меня там свой чайник. Спасибо, тётя Люба, – сказал я и помчался обратно.

– Если нужны будут продавцы, помни, что у тебя есть я! – крикнула она вслед.

Каждый божий день я ходил в ларёк. Уходил рано утром, возвращался ближе к ночи. Приходил уставший. Ел, мылся и ложился спать.

Видимо, не такую жизнь ожидала увидеть Катя, когда я забирал её из села. Видимо, и я не такую ей обещал.

Но было то, что было. Один ларёк, худо-бедно приносящий доход. Один сменщик.

– А что, если ты заболеешь? – спросила как-то Катя. – Что, если ты сляжешь на пару недель? Макс не сможет работать там сутками.

– Найму кого-нибудь ещё.

– А сейчас нельзя это сделать? Пойми меня правильно, Кирилл, но я тебя почти не вижу. Ты запрещаешь мне работать. Говоришь, что будешь сам обеспечивать семью, и, сказать по правде, у тебя это получается. Но зачем? Зачем мне такой муж, который уходит до рассвета, а возвращается к ночи? Зачем? – она отвернулась и зарылась в длинные чёрные волосы.

– Катя, ты же знаешь, что я тебя люблю.

– Знаю. Но таким образом мы будем любить друг друга на расстоянии, и ничего не изменится.

– Пойми, что сейчас я не могу позволить себе второго человека. Точка только начала приносить стабильный доход. Поработаю полгодика, и дальше всё должно завертеться как нельзя лучше. Потерпи. Надо просто перетерпеть.