Но время потеряло вес, считанные секунды текли словно года, разлучившие наши измученные души.

Он поднял взгляд и в его серых глазах явно отражалось самое сильное удивление, некая безмолвная радость, что запрещала сдвинуться с места.

Я уставилась в потолок и поджала губы, дрожа от тягостных эмоций. Отсутствие действий с его стороны усиливало небольшую панику, что все заметнее поселялась в моей и без того шаткой центральной нервной системе, но через несколько секунд, находясь в отцовских объятиях, она приняла поражение.

Впервые за десятилетия.

И тогда вторая слеза вырвалась из-под ресниц.

– Селена, – хрипло шепчет директор, стягивая с моих светлых волос капюшон, чтобы рассмотреть бледное лицо.

Я сомкнула руки на его талии еще сильнее в надежде успокоить энергию, вызвавшую сияние моих изумрудных радужек, как и дано мне с рождения в самые волнительные времена.

– Тайгер…

– Моя девочка…

Мы стерли понятие близости, вжимаясь в тела друг друга, так сильно, будто это действие способно утихомирить ноющий орган.

Мы смотрели друг на друга в полной тишине, оценивая изменения во внешности и поведении. Сколько я помню Тайгера он не менял цветовую гамму одежды, предпочитая серые костюмы, под стать его пепельным волосам и брутальному лицу, которое несмотря на невероятно долгую жизнь оставалось свежим.

Не сейчас… Возле глаз образовались еле заметные морщинки, идеальная осанка искривилась, а на костяшках рук покоились шрамы. Из-под ресниц я наблюдала за его поджатыми губами и кончиками волос, дрожащими из-за приоткрытого окна, откуда дул сильный ветерок порывами, совпадающими с биением моего сердца.

– Ты здесь.

Я отчаянно затрясла головой.

– Я здесь.

Мы разорвали объятия и присели на рядом стоящие стулья, хоть это было крайне сложно сделать из-за бушующего вихря энергии.

Стоило пропустить часть где мы не можем общаться как нормальные существа, но я впала в ступор, пока наставник держал мои дрожащие руки в своих крупных ладонях.

– Я скучал по тебе.

– Да… я… тоже.

– Давай вместе успокоимся…?

Я усмехнулась на это предложение и кивнула.

– Как ты?

Он настороженно посмотрел в мои зеленые радужки и с особым усердием продолжил гладить пальцы.

– Мне было плохо. Сейчас не так скверно. Надо поговорить.

Тайгер обхватил мои щеки теплыми ладонями и прилив крови усилился, подарив чувствительность лицу.

– Ты уверенна, что сможешь говорить об этом открыто?

Мне хотелось разреветься и прижаться к его груди, чтобы найти утешение. Я бы так и сделала, как в детстве, но ему самому требовалось утешение, которое никто кроме меня не в силах дать. Поэтому я поерзала на месте и взяла все под контроль.

– Нет сейчас того с чем я бы не справилась. Да и ты тоже.

– Тогда как ты себя чувствуешь?

– В полной боевой готовности? – и спустя еще несколько томительных секунд, окончательно протрезвев я озвучила крутящиеся мысли – Ты ожидаешь от меня самобичевания, понимаю… Но я прошла этот этап в гробнице. И сейчас приехала к тебе, чтобы начать новую историю. Мне не нужно сожаление, потому что я повзрослела и планирую посвятить жизнь долгу. То, что произошло до моего пробуждения, останется там.

Он устало протер рукой лицо, не веря моему присутствию. Кажется, до него вообще не дошло осознание, что я приехала и уж тем более, что я в полном здравии могу контролировать свою жизнь.

– Ты повзрослела.

Тайгер сказал это с такой долей грусти, что новый скачок адреналина не заставил себя ждать.

– Да. Я сильно изменилась. Но ты всегда будешь мне нужен. Наша команда… Вместе всегда и навечно, помнишь? Ты говорил этот девиз каждый раз, когда уезжал по делам. Ничего ведь… не изменилось?