Так изящно поверхностной бестолковой вертихвосткой меня еще никто не обзывал.

— Я все еще не понимаю, о чем речь, Мила, - стараюсь хоть вряд ли безупречно, выдержать ее оценивающий взгляд. – Марк Игоревич – друг моего отца, но вы же это знаете? Мы не поддерживаем никаких контактов, кроме тех случаев, когда он гостит у папы.

Возможно, я была бы более убедительна, если бы все на самом деле было именно так.

Но наше общение уже давно вышло за поверхностный обмен десятком слов.

Потому что Бармаглот мне звонит и шлет сообщения, присылает цветы и… много чего еще.

Хоть я никогда не разрешала ему даже пальцем к себе притронуться и не знаю, что должно произойти, чтобы я на это пошла.

— Алиса, вы же не глупая девочка, - продолжает Мила, - и мне всегда казались достаточно правильно и хорошо воспитанной.

— Обязательно передам маме ваши комплименты ее педагогическим талантам, - не могу удержаться от колкости в ответ.

— У вас чудесная мама, Алиса.

Они, кстати, приятельницы: посещают один фитнес, иногда даже вместе ходят по магазинам и всяким культурным мероприятиям. 

Не знаю, в какой волшебный шар смотрела Мила, и что она там увидела, но из постели мужа меня не вытаскивала, ни в каких пикантных ситуациях никогда нас не застукивала, так что эта попытка поставить на место «любовницу» выглядит очень странной. Если не сказать – притянутой за уши.

Мила смотрит на меня еще несколько секунд, потом вздыхает и уже спокойнее говорит:

— У Марка всегда были женщины. Вы же знаете, как в наше время модно стать девочкой «богатого папика». А он такой – обеспеченный, темпераментный, уверенный. Как огонь для всех этих… бабочек.

— По-моему, совершенно обычный, - пожимаю плечами.

Искренность – потому что я, правда, так думаю – играет мне на руку.

— Просто хочу предупредить вас, Алиса. Будьте осторожнее со своими желаниями и поступками. У нас с мужем за плечами десять лет семейной жизни, множество пережит трудностей и проблем. Вы будете не первым его трофеем. Возможно, чуть более желанным, потому что… - Она снова оценивает меня с ног до головы, но на этот раз обходится без эпитетов. – Он как ветер, который, даже если убегает погулять, все равно возвращается домой, ко мне. Потому что есть увлечения, азарт, что-то для тонуса и мужского эго, а есть семья и любовь.

— От любимой женщины мужчина не станет уходить на поиски «тонуса», - не раздумывая, отвечаю я.

Мила понимающе качает головой, но это все настолько снисходительно, что хочется отодвинуться, как будто меня только что потрепали по щеке как несмышленого ребенка.

— Вышу категоричность, Алиса, оправдывает ваша молодость. К сожалению, время быстро лечит этот недостаток.

Я поглядываю в сторону примерочной и, когда вижу высунувшуюся из-за ширмы Танян, делю выразительный знак глазами, что хватит уже отсиживаться и самое время прийти мне на помощь. Подруга все понимает, быстро идет к нам, вешает платье обратно жалуется, что ей совсем не подошло.

— Алиса, ты не забыла, что нам уже пора? – Делает такие глаза, что я действительно верю, что мы куда-то очень сильно опаздываем.

— Да, точно, - подхватываю я.

— Была рада встрече, - на прощанье улыбается Мила, когда мы с Танян, пожелав ей хорошего дня, чуть не убегаем не только из бутика, но и из торгового центра.

Судя по выразительному взгляду подруги, на этот раз она точно не отстанет от меня, пока я не расскажу, что это было. И придется рассказать, потому что она, моя верная боевая подруга, сегодня спасла меня от токсичного разговора, и будет не честным морить ее любопытство молчанием. Потому, у нас будет очень непростой для меня разговор. Не вдаваясь в подробности, разумеется.