– А куда это ты собралась в таком виде?

– Отрываться собралась! Хочу отметить свой грядущий развод в компании горячих незнакомцев! Между прочим, имею на это полное право теперь! – восклицаю, расплываясь в коварной усмешке.

Он делает выпад и хватает меня за подбородок, сжимает до боли пальцами, дергает на себя.

– Только посмей! Можешь даже не мечтать! Я не отпущу тебя никуда. Ты все еще моя жена, на минуточку! – орет он, наполняясь ревностью и безумием. – Шагай в спальню! Сейчас же! Завтра все обсудим на свежую голову!

– Я не лягу с тобой, Лукьянов! Как мужик, ты пал в моих глазах! – улыбаюсь ему в лицо, несмотря на издирающую боль внутри. – А отдавать приказы будешь своей дешевке, а меня не смей больше трогать! Руки убрал свои! В противном случае о твоей интрижке узнает Антон Павлович! Сегодня же!

Играя желваками, Матвей раздувает свои ноздри, точно бык. Затем в кармане его брюк раздается телефонный звонок и муж вынужденно убирает от меня руки. Смотрит на экран телефона, пыхтит. Сбрасывает вызов.

А я с гордой поднятой головой шагаю в гостиную, там со стола подхватываю заявление. Сворачиваю документ, отправляю в сумочку и возвращаюсь к взбесившемуся муженьку.

– Что насчет заявления на развод, так я свяжусь со своим юристом и дам тебе ответ по решению. Мне нужно удостовериться, что нет никакого подлога.

– Ну и cтерва же ты! Только попробуй проболтаться моему отцу! – произносит он угрожающе, качая головой и провожая меня свирепым взглядом.

Да! Но это ты меня сделал такой! Стервой легче жить, я уверена.

Я схожу с крыльца дома на темную улицу, где моросит дождь, запрыгиваю в свою машину.

Кованные ворота отъезжают в сторону. Я вдавливаю педаль газа в пол и выезжаю со двора.

Мне нужно обдумать все в одиночестве. Понять, как минимизировать риски и в кратчайшие сроки найти существенные доказательства его измен.

Я не дам Матвею забрать мою студию.

А он может. Теперь я в этом нисколько не сомневаюсь.

А брачный контракт – чушь собачья, если нет рычагов, за которые можно дернуть.

В зеркале заднего вида роскошный дом становится мелким темным пятном, но и оно вскоре исчезает из виду.

Вот только жаль, с пятнами на сердце подобного уже не провернуть. Они въелись настолько, что ничто не сможет вывести их из меня.

Отдаляясь от дома, где прожила с мужем три года, я постепенно упорядочиваю свои мысли.

Мне становится легче дышать, словно удалось скинуть с шеи удавку.

Я начну все с чистого листа, чего бы мне это ни стоило.

Я еще достаточно молода. И я, черт возьми, заслуживаю счастья!

Но в следующую секунду происходит то, к чему я не была готова – яркий свет фар встречной машины, визг тормозов и удар…

Что-то не так… Предчувствие плохое, как холодная склизкая змея, скручивающая собой все внутренности.

Прихожу понемногу в себя. Меня мучает дикая головная боль и жажда, что аж сглотнуть нечем. В области солнечного сплетения также болит страшно – не получается нормально вздохнуть.

Кое-как удается разлепить один глаз. Первое, что замечаю – на прикроватной тумбе стоит стакан воды.

Как здорово…

Тянусь за ним рукой, но что-то мешает. Движения сковывает.

Осматриваю себя и вижу прозрачную трубку, подсоединенную к моей левой руке. Из вены торчит катетер. А рядом с кроватью, в которой я лежу, стоит капельница с раствором внутри.

Еще и платья на мне нет. Вместо него надета пижама, которую еще выдают в больницах. А под пижамой – только трусы.

Что за дела?

Я резко выдергиваю катетер. Неаккуратно. Провоцируя небольшое кровотечение.

Морщусь от вида крови. Ненавижу ни то, как она выглядит, ни ее тошнотворный запах. Она ассоциируется у меня с чем-то плохим. Со смертью. Выкидышем.