- Эля, а ты умеешь пирожки печь? – спрашивает он у девушки.

- Умею, - отвечает она. Друг удивленно поднимает бровь. Это первый раз, когда Эля ответила ему вполне серьезно и даже не закатила глаза, что он в который раз нарушил ее покой. Конечно, Вова в шоке от таких перемен. Я же тихо радуюсь, что наше с Элей сближение и разговор о Вове дали свои плоды. – Бабушка научила.

- А ты меня познакомишь со своей бабушкой?

- Тебе Елены Викторовны мало? – смеется она.

- Меня на всех хватит! – смело заявляет Вова. Я закрываю ладонью лицо. По опасной дороже пошел. Сейчас Эля от него снова закроется.

- Бабник! – бурчит девушка и отворачивается к окну.

- Дебил, - шепчу я. Вова хмурится.

- Ну что я такого сказал? – тихо спрашивает он.

- Натурой своей блядской нечего хвастаться! И думать надо прежде, чем говорить.

- Какие вы сложные все.

- Нравятся амебы, иди на последний ряд, - шиплю на него. Вова смотрит назад. Его внимание тут же видят одногруппницы, уровень интеллекта которых оставляет желать лучшего. Вообще не понимаю, зачем их родители запихнули в медицинский? Их же кроме шопинга, вечеринок и путешествий ничего не интересует.

- Нет уж. Мне и тут хорошо, - отвечает Вова. – Даже рядом с холоднокровными з…

Вова не успевает договорить. Ладошка Эли накрывает его рот. Я в шоке. Вова тоже.

- Не смей называть меня змеей, понял? – шипит она. Вот это друг ее достал… Эля понимает, что поддалась эмоциям и отдергивает руку, словно обожглась.

- А жабой можно? Она тоже холоднокровная.

- Твою мать… Ты сказочный идиот, - шепчу я, замечая, как глаза Эли наполняются слезами. Микроавтобус останавливается. Вова не успевает ничего сказать. Эля вылетает на улицу. – Чего сидишь? Беги за ней, придурок!

Друг бросается следом за одногруппницей. Выхожу из микроавтобуса. Замечаю парочку в 5 метрах от здания морга. Их наполовину закрывает широкий ствол дерева. Вова держит Элю за руку, не дает убежать. Не слышу, что она говорит, а вот Горин особо не старается быть тихим.

- Да красивая ты, Эля! Лучше всех. Особенная!

- Тогда почему? – срывается на крик девушка. – Почему ты мне эти гадости говоришь?

- Я не специально! Просто у меня рядом с тобой мозги в кисель превращаются. Вот и несу ересь.

- Лучше оставь меня в покое! – требует она, но я знаю Горина. Сейчас он пойдет в ва-банк.

- А хренушки! – отвечает он, тянет Элю на себя и целует.

- Давно пора было, - тихо говорю и я замечаю завистливые взгляды одногруппниц.

Степан Аркадьевич ведет нас к моргу. И, кажется, только я одна полна энтузиазма.

- Эх, надеюсь, вскрывать будут не какую-нибудь бабулю, - громко говорит Вадим. – Они же воняют жесть.

- Все трупы воняют, идиот, - шипит на него Ира.

- Ой, лучше бы какого-то парня, - поддерживает тему одна из «амеб». Я закатываю глаза.

- Что, мало членов повидала? – толкает ее в бок Семен. – Сонь, у трупов не стоит.

- Фу, дурак! – пищит Сонечка и отшатывается от парня в сторону.

Они ведут себя неадекватно. Мне противно находиться в их обществе. Моя бы воля, перевелась бы в другую группу. Но уже поздно. Приходится терпеть. Степан Аркадьевич только качает головой, слушая эту беседу. Мне стыдно за одногруппников. Пытаюсь идти в стороне от них. Опускаю голову, чтобы не видеть этих идиотов.

Неожиданно в мое поле зрения попадают белые кроссовки. Не успеваю остановиться, как сталкиваюсь с их хозяином. В нос ударяет запах табака, а после меня окутывает прекрасный аромат дорого мужского парфюма. Смотрю на белую футболку, обтянувшую широкую грудь, кожаная куртка расстегнута. Ему не холодно? От столкновения с этой грудой мышц меня по инерции тянет назад. Готовлюсь морально к позорному падению на пятую точку, но незнакомец ловит меня за талию и притягивает к себе. Встречаюсь с серьезным взглядом шоколадных глаз. В них вспыхивает узнавание. Я тоже узнаю этого красавчика. Это ведь он пропустил меня на пешеходном переходе. Мои губы тянутся в улыбке.