— В твоем десерте очень много калорий, Леся. Ты уверена в своем выборе? — подначивает она меня после ухода официанта.

— Да отстань ты от нормального человека, Элька. Не всем же по подиуму ходить, пусть человек ест, что хочет, — Егор Константинович заступается за меня. — Мужики любят, когда есть, за что подержаться.

— Спа-асибо, — ошарашенно квакаю я, когда мужская часть нашего столика посмеивается после заявления отца этого странного семейства.

— Так что, оболтус, как там твоя мать? — Демидов-старший переводит тему, обращаясь к Алексу. — Продолжает рвать и метать?

— Я еще не сказал ей, что собираюсь точно остаться в Питере после универа. Чем дольше она будет думать, что я приеду домой и осяду там, тем спокойнее мне будет.

— И правильно. Тебе еще экзамены сдавать. Готовишься, а?

— А чего там готовиться? Мы на соревнованиях первое место взяли, мне и так зачеты проставят, — Алекс продолжает нападки на мою бедную и несчастную ногу, пока никто не видит.

— Лесь, — внезапно Егор Константинович переводит взгляд на меня. — Я понимаю, дело молодое, вам и без учебы есть чем заняться, но хоть ты этому засранцу иногда напоминай, что в будущем диплом будет работать на него.

— Бать, не прессуй мою девушку, — Алекс прижимает меня к своему боку. — Мне этот диплом по факту и не нужен, я без него работу нашел. И получаю, между прочим, больше, чем ты в моем возрасте. Я тебе уже говорил об этом.

— Я, может, перед друзьями хочу козырнуть, что у меня мой оболтус красную корочку получил. Не обламывай отцу кайф.

Мужчины углубляются в свои споры, Ник с удовольствием к ним присоединяется, а я молча наблюдаю за тем, как Элина ковыряется в телефоне, полностью погрузившись в него. Не очень это красиво выглядит со стороны.

Закончив с ужином, мы все впятером выходим на улицу, Егор Константинович обнимает нас с Элей на прощание, мотивируя это тем, что хоть так у него есть возможность полапать молодых девчонок.

Надо будет узнать у Алекса, сколько ему все-таки лет. Ну не могу я ему сорок дать ни под каким углом.

— Садись, крольчонок, — окликает меня Демидов, открывая дверь своей машины с пассажирской стороны, когда мы оказываемся вдвоем. — Подброшу тебя до общаги, нечего по вечерам одной шарахаться.

Поразмыслив секунд двадцать, я с гордо поднятой головой забираюсь в салон спортивной машины. Если мне выпал шанс не спускаться в метро в час-пик, почему бы им не воспользоваться?

— Пристегнись, зайка, — сев следом на место водителя, произносит Алекс. — В облаках витаешь, что ли?

— Задумалась. А сколько твоему отцу лет? — я тяну ремень на себя и устраиваюсь удобнее на сиденье.

— Тридцать семь.

— Получается…

— Ага, я у бати ранний вышел, да и выглядит он молодо, согласен. Матери моей столько же, кстати. Поэтому при каждой нашей встрече он не стесняется напомнить мне о резинках. Это при тебе не стал, окончательно шокировать, наверное, не хотел.

— А как же тогда Ник?

— Ну вообще-то официально мой батя приходится ему отчимом. Только тоже с натяжкой. Он сошелся с матерью Ника, когда тому было четырнадцать вроде. Сейчас Нику двадцать шесть. Представь, что происходит в головах у людей, когда они узнают о разнице между отцом и сыном в одиннадцать лет, — Демидов усмехается, глянув на меня. — Занимательная арифметика. С матерью Ника они развелись года через три, но остались в хороших отношениях.

— Боже, как все сложно, — вздыхаю я.

— Да ничего сложного, Лесь. У нас немного странная семья.

— Немного?

— Кому как.

Я расслабляюсь в теплом салоне под хорошую музыку и как-то пропускаю момент, когда направление дороги меняется. Смотрю в окно и решительно не понимаю, куда мы едем.