— Попробуй оторвать ноги от меня. Я тебя удержу, крольчонок.

— Не буду.

— Леся, — рычу я в ее полураскрытые губы. — Делай, как тебе говорят. Давай, медленно.

С явным сомнением на лице малышка подчиняется, проезжая ногтями по моей шее. Ладно хоть не до крови царапает.

— Теперь руки, русалка. Вытяни их по швам. Я все еще тебя держу.

Сдавшись окончательно, Леся даже не спорит. Либо смирилась со своей судьбой покорительницы водной глади, либо боится, что я реально могу утопить ее, если будет вредничать.

— А сейчас расслабься.

Немного присев, я подхватываю Злючку под коленями и помогаю ей поднять ноги и лечь на воду.

Все еще держу крольчонка, чувствуя под руками окаменевшие мышцы. К моей просьбе расслабиться Леся не прислушалась, поэтому приходится напомнить ей не изображать из себя статую из гранита:

— Лапуль, так дело не пойдет. Отпусти себя, ни о чем не думай. Вода все сделает за тебя. Я успею тебя подхватить, если ты вдруг пойдешь на дно.

— Что?.. — Злючка начинает копошиться и ожидаемо проваливается под воду.

— Замри, — рычу я, нависнув над ее головой. — Понимаю, моя морда тебя не очень привлекает, но попробуй сосредоточиться на ней.

Леся фыркает, но ловит своим потерянным взглядом мои глаза. Я выжидаю какое-то время и медленно убираю руки из-под нее, ничего не сказав мокрому крольчонку. Сглатываю, заметив, как тяжелая теперь футболка натянулась на ее груди, облепив словно вторая кожа. Еще и белье на крольчонке какое-то слишком тонкое.

— Поздравляю, малышка, первый этап пройден.

— О чем ты? — шепотом произносит Леся.

— Я тебя не держу.

Эта фраза становится фатальной. Моим маленьким кроликом снова овладевает страх, малышка начинает бултыхаться на месте, и я сразу же подплываю к ней, крепко прижав к своему натянутому струной телу.

Персонального тренера ей в следующий раз оплачу. Женщину. Второго такого урока мне не пережить.

Леся замирает в моих руках и уже без подсказок смотрит прямо в глаза. Медленно мои ладони ползут по ее выгнутой спине и снова оказываются на упругой попке. В эту секунду я наглею окончательно и залезаю большими пальцами под тонкую ткань на ее ягодицах.

— Демидов, — немного с опаской прищуривается крольчонок, но оттолкнуть не пытается.

— Что, лап?

— Запретная территория.

— Да? Что-то я не вижу никаких ограждений и предупреждений.

— Я тебя предупреждаю. Не трогай меня.

Снова ослабив хватку, я усмехаюсь, когда Леся по доброй воле жмется ко мне.

— И как же мне тебя не трогать, если ты сама ко мне прилипла?

— Помоги выбраться из бассейна и не трогай больше.

— Теперь у тебя точно выбора нет, — я кривлю губы в усмешке и поглаживаю нежную кожу на попке.

— О чем ты говоришь?

— Поцелуй, крольчонок. Или я не сдвинусь с этого места и вдобавок опущу руки.

Леся медлит, и я отнимаю одну ладонь. Со скрипом, честно признаться. Ее кожа слишком хорошо ощущается под моими пальцами.

— Мне посчитать до трех? — заламываю бровь.

— Придурок.

— Согласен. Но ничего не могу с собой поделать. Давай же, лапуль, всего один поцелуй, и я помогу тебе выбраться из бассейна.

Ее сладкие губы на моих похожи на выброс электричества. Леся несмело прижимается ко мне кротким поцелуем, и я тут же зарываюсь в ее волосы. Сжимаю густую копну на затылке, и проталкиваю язык в ее податливый рот.

Каждое движение, каждый сдавленный стон, который вылетает из ее груди… Я чувствую себя пьяным, хотя алкоголь сегодня в моих руках был лишь для вида. Я и глотка не сделал.

Я заставляю крольчонка запрокинуть голову и набрасываюсь на ее шею. Вылизываю и покусываю нежную кожу, в то время как мои руки уже вовсю гуляют по ее хрупкому телу.