Фридрих Август фон Хайек, австрийский экономист, эмигрировавший в Англию и проживший долгую жизнь, был почти ровесником нашего века и свидетелем катастрофического упадка так называемой западной культуры. Длинный ряд его сочинений, большей частью уже написанных по-английски, сделал его чем-то вроде пророка современного консерватизма – хотя в действительности, как я покажу, он вовсе не консерватор, а доктринёр-рационалист. На старости он удостоился сомнительных похвал как “пионер монетаристской теории” и ментор “революций” Рейгана и Тэтчер[3]. Эти определения, вместе с кавычками вокруг “революций”, я взял с обложки его книги “The Fatal Conceit”, с подзаголовком “The Errors of Socialism”[4], изданной в 1988 году и представляющей, как напечатано на обложке, “блестящее резюме всего его жизненного труда”. Так рекомендует книгу вниманию читателя некий Рональд Бейли. На той же обложке некий Питер Ф.Друкер сообщает читателю, что автор – “самый выдающийся социальный философ нашего времени” (“our time’s preeminent social philosopher”).

Профессор Хайек не ограничивался социальными работами по экономике, но всегда активно вмешивался в социальные и политические вопросы; уже в 1935 году под его редакцией вышел сборник, направленный против социализма Collectivist Economic Planning: Critical Studies of the Possibilities of Socialism. (London: Routledge & Kegan Paul), 1935, а в 1988 году он опубликовал своё последнее обличение этой доктрины. Поистине, это заклятый враг социализма – archenemy of socialism, как он сам бы о себе сказал. Что именно Хайек называет социализмом, я дальше объясню. Конечно, честное употребление слов, на котором сам он настаивает в седьмой главе своей книги, не позволяет считать Хайека “консервативным критиком социализма”, потому что он вовсе не консерватор, а доктрина, которую он опровергает, вовсе не социализм.

Но я начну не с объяснения, что такое социализм (или, вернее, что понимается под этим словом, поскольку общественный строй, соответствующий этому понятию, никогда и нигде не существовал). Начну с того, как профессор Хайек понимает и объясняет капитализм – реально существующий строй, который он оправдывает и восхваляет, но почему-то под другим именем. Слово “капитализм” ему не нравится, и он отвергает это слово без отчётливого объяснения своих мотивов. Казалось бы, столь радикальное изменение термина, основного для рассматриваемого предмета, должно было иметь серьёзные причины; но мы узнаём только, что Хайеку не нравится слишком тесная связь этого термина с “капиталом”. Капиталисты, т. е. люди, обладавшие капиталом, – говорит он, – сыграли важную роль в возникновении нынешнего общественного строя; но капитал – не самое главное в этом строе. Чувствуется, что ему не хотелось бы вызывать ассоциации с денежным мешком; может быть, в юности профессор Хайек, как и его друг Поппер, был не совсем правоверным поклонником этой системы. Да и само слово “капитализм”, – напоминает он, – недавнего происхождения. Придумал его немецкий экономист Зомбарт (заметим в скобках: вконец испортивший свою репутацию сотрудничеством с нацистами), а Маркс никогда не употреблял. Да, Маркс не употреблял и, может быть, не знал слова “капитализм”, и профессор Хайек тоже не хочет его употреблять. Вместо него (но, по его собственному признанию, с тем же значением) он вводит термин “расширенный порядок” (extended order), имея в виду многочисленность и сложность такого общества по сравнению с древней общиной или племенем.