– Да, – согласился я, – тут не поспоришь…

– И еще важный момент – количество. Бандзарт всегда держался на публике в одиночку. Мы же можем взять его количеством! И вот поэтому я хочу, чтобы так называемых «интервьюеров» было много. Как можно больше. Ибо если все пойдет хорошо, то Бандзарт будет думать над каждым своим словом, – вот тогда-то мы и сможем его поддавить. Заставим поторопиться, сделаем правильный намек, зададим наводящий вопрос, угрожающе посмотрим… Я уверена, что он, как и любой другой человек, может растеряться. Что ж, если это случится, то тогда и тайны раскроются сами по себе, – низким голосом произнесла Щепкина.

– Логично. Но, как я понимаю, острые вопросы будут составлены не для всех?

– Нет. Только для него.

– Только для него… – повторил я.

– Согласись, к остальным у нас таких вопросов нет.

– Возможно. Впрочем… а как же Чивер? Барнштейн? – вспомнил я и спросил: – Может, мы бы узнали что-то новое о них?

– О, я бы узнала, – ответила Щепкина. – Да еще с удовольствием! Но это опасно, очень опасно. Бандзарт – это все-таки школьный учитель… пусть и странный, но учитель. И он никуда не сможет деться. У него не будет выбора, кроме как все нам рассказать. И ни Барнштейн, ни Чивер ему не помогут, – твердо произнесла Дарья Алексеевна. – Однако… задавать им самим острые вопросы не стоит. Если мы заденем что-то очень личное в их жизни – тогда все мероприятие может быть послано к чертям собачьим. Его закроют в одночасье!..

– Ну а если Бандзарт им все расскажет? Думаете, не закроют?

– Да, откровенно говоря, мне это будет уже совсем неинтересно, – призналась Щепкина. – К тому моменту информация о Феликсе будет в наших руках, а заниматься дальше Книгой Памяти мне и так будет лень. Помни, Коля: наша главная задача – узнать, какова тайна Бандзарта. Мы будем концентрироваться в первую очередь на ней, а не на озвученной идее! Собственно, только ради этого я и придумала эту Книгу, – а другого пути я пока не вижу.

– Ну, в таком случае, его можно и не искать?..

– Да, Коля. Наверно, искать иные варианты не стоит. Впрочем, и в этом, думается, есть подводные камни…

– Вот я как раз подумал: как мы поступим, если Бандзарт не станет отвечать на наши острые вопросы?

– Это продумаем. В любом случае в списке будут вопросы, на которые он точно ответит. Значит, наверно, надо будет установить какую-нибудь связь… Некий переходный мостик от банальных вопросов к вопросам повышенной сложности.

– А если вообще не захочет отвечать…

– …вот тогда сработает то, о чем я уже говорила. Я пущу в массы очень хороший слух! – заверила Дарья Алексеевна.

– Да, в этом сомнений нет, – сказал я, улыбнувшись.

– Еще бы! Но главное – знать грань! – подчеркнула Щепкина. – Вопросы должны быть острыми, но разумными. И, конечно, без пошлости. Не стоит спрашивать у Бандзарта, например, … про личную жизнь, – тут мы с Дарьей Алексеевной в унисон рассмеялись. – Да… вопросы не должны задевать его честь, достоинство и репутацию, – после этих слов опять начался смех.

– Да, это очень важно, – подтвердил я, не переставая посмеиваться. А уж как хохотала Дарья Алексеевна!..

Но это был отчасти тонкий юмор. И, наверно, слегка граничащий с издевкой.

– Желательно, чтобы он не соврал… – заметил я.

– А он и не сможет. Вопросы он заранее не узнает. Или выведает у коллег те, что являются самыми банальными, но это – пожалуйста. Так даже и лучше будет. А вот когда пойдут настоящие вопросы… – тогда он точно ничего не скроет. Давление наших взглядов не позволит ему соорудить за короткое время достойную ложь: он запутается, – и этим мы непременно воспользуемся! Да, он еще жалеть будет!