«Вдруг там ещё что-то с внутренними органами, – подумала Луша. – Почки отбиты или селезёнка. И в общий вольер пока нельзя, а то собратья закусают беднягу. А может, он сам больной. Перезаражает остальных. Пусть отлежится».

Луша выполнила внутреннюю инструкцию по выдержке новеньких на карантине. Перекрестилась и вздохнула:

– Эх ты, Божья тварь… всё шипишь… Шипи не шипи – дело сделано…

Душа Васи просто разрывалась от недоумения и ужаса. «Божья тварь… Божья тварь… тварь я, тварь… И дело – сделано».

Так, слегка… слегка Вася веровал в Творца Вселенной. На уровне «Бога в душе», и то не каждый день и не при любых обстоятельствах. Порой совсем даже не вспоминал Вася ни о чём таком.

Например, когда ты с тёлкой тусуешься на испанском пляже – при чём тут Бог, даже в душе? Или сидишь ты в ресторане. Или ещё что-нибудь подобное, красивое, вкусное и приятное, где можно и людей посмотреть, и себя показать?

Вася аж взвыл при таких воспоминаниях.

– Да успокойся ты, успокойся, – приговаривала Луша. – Ишь лохматенький!

Знала бы она! Знала бы она, эта простецкая тётка, о чём шипит побитый лохматый енот…

Тут мозги Васи словно бы начали туманиться. Ему вдруг очень захотелось спать. Испанский пляж сворачивался, как нарисованная картинка.

Вася уже не мог думать обо всей нелепости и обо всём ужасе произошедшего.

Сон, могучий, звериный сон отвесил ему хук справа и хук слева. Послал удар прямо в нос. Вася заснул, уткнувшись енотовой мордой в опилки.

О майн Готт!

Определив раненого, Луша принялась за уборку большого вольера в комнате по соседству. В вольере – несколько енотов-мальчиков.

Тема деликатная. Девочки – в другом месте.

Луша убирала один из больших зимних вольеров. Затянутое мелкой сеткой с одной стороны помещение с комнату величиной. Только коридорчик-проход оставлен. В сетке – дверца, которую Луша, войдя, сразу же плотно закрыла, чтобы пронырливые «клиенты» не выскочили. Под стенкой сделано для енотов несколько домиков, поставлены разные горки и деревянные бруски. Пара тазов с водой. Полки. Сухое обрубленное дерево – видимость природы. Валяются игрушки, мячики.

Те, кто не спит, запрыгали вокруг Луши.

– Здравствуйте, здравствуйте, зайчики мои! – Луша кого погладила, кого прихлопнула, кого чуть дёрнула за хвост.

Два енота, в углу, сидят чуть особняком. Встречать Лушу не кидаются. Да и вообще они чудные какие-то. Приблудные, кто-то из лесу принёс. Одновременно, что редко встречается.

Маша, или Мария Всеволодовна, хозяйка этого прекрасного заведения, дала им имена: Белый и Чёрный.

Потому что у одного мордочка покрыта преимущественно светлой шерстью, а у другого, надо понимать, чёрной.

Поскольку эти двое частенько сидели вместе и даже спать укладывались рядом, они получили ещё и общее прозвище: Дружба народов. А проще – Дружба. И все производные от «Дружбы», типа: «Эй вы, с голубого ручейка!»

Не подумайте плохого – без всяких намёков на «голубизну» в определённом смысле слова.

Откуда ей взяться? Контингент не тот.

«Заблудившийся енот» – не просто приют для каких-то брошенных животных. Это коммерческое предприятие. Сюда экскурсии водят. Родители детишек ведут, чтоб им зверушек показать. Младшие школьники с учительницами, старшие группы детского сада с воспитательницами…

Бывают и взрослые, кому интересно.

Такой вот контингент.

Экскурсантам можно входить прямо в вольер – тем, кто не боится. Некоторые остаются стоять в проходе.

Правда, зимой экскурсий мало.

Весной, летом – хорошо. Енотики прямо под солнышком, в живой природе. Бегают, резвятся. Летний вольер гораздо просторнее зимнего, там небольшой бассейн, домики – чего только нет!