В коридоре раздались шаги, и в дверь постучали.

– Кто здесь? – спросил Тлайк.

Дверь приоткрылась и показалась голова Масола.

– Цевич, прошу меня извинить. Я только хотел сказать, что я в вашем расположении. Буду неподалеку, только дайте знать.

– Постой, постой, – Тлайк встал и подошел к стражнику, – а отец? Разве ты сегодня служишь не отцу?

– Анарх отпустил меня. Вас не было день. Я следил за безопасностью госпожи.

– Следил?

Масол осекся:

– Ну, я просто смотрел, чтобы с ней ничего не случилось в отсутствие анарха. Она была у моря. Оно часто бывает неспокойным, поэтому я должен был страховать ее.

– А госпожа, конечно, не знала об этом.

– Нет. Я выполнял приказ и стоял поодаль, в невидимой зоне.

Отец следит за женой. Это было странно. Чего он боится? Тлайк подумал, что на это может быть только одна причина. Страх отца состоял в его старости, он боялся, что Гейла бросит его. А теперь еще у анарха появился соперник. Собственный сын. “Галло наверняка продумывает план: как избавиться от меня”, – подумал Тлайк, а вслух сказал:

– Где они сейчас?

– Пошли на ужин. Я спрашивал, позвать ли вас, но повелитель ответил, что нет, он хочет побыть наедине со своей женой.

Это уже слишком. Тлайк оттолкнул Масола в сторону и вышел в коридор. Он решил объясниться с отцом, даже если после этого они станут врагами.

Быстрыми шагами пересек он широкий зал и свернул в сторону гостевой столовой. Приглушенные голоса слышались все ближе. Толкнув резко дверь, Тлайк ворвался в обеденный зал. За столом сидели Гейла и анарх. Они о чем-то говорили в полголоса. Вернее, говорил отец, а девушка слушала, держа в руках бокал с ароматным вином. На шум они обернулись.

– О, Тлайк! – воскликнула Гейла. – Ты приехал! Это здорово, проходи, присоединяйся к нам.

– Я никуда и не уезжал, дорогая.

– Нет? Но твой отец сказал, что ты срочно отлучился по делам.

Тлайк все понял и подставлять отца не захотел:

– Да, да. Все к этому шло, но посланник принес хорошие вести, и поездка не состоялась.

– Отлично! Тогда садись за стол, сейчас тебе все принесут, – она похлопала в ладоши, в комнату вошли служанки, быстро развернули перед цевичем приборы, заполнили их яствами и удалились.

Все это время Галло молчал и наблюдал за происходящим. Его накрыла злость. Он не хотел, чтобы уединенный вечер был нарушен. Тлайк никогда раньше не позволял себе подобной наглости. Осмелел после встречи с Агрией?

Остаток ужина они провели, в большей его части, молча. Гейла очень быстро поняла, что между отцом и сыном что-то произошло. Могла ли она догадаться, что причиной такого поведения была она? Возможно, но говорить об этом никогда бы не стала.

– Ладно. Вы оставайтесь, – она встала с места, – я вижу, что вам надо поговорить друг с другом. Пойду к себе, тем более что после морских прогулок изрядно устала и хочу спать.

Гейла быстро покинула столовую и поспешила к себе в спальню по крутой широкой лестнице, ведущей на второй этаж их массивного замка.

Мужчины, проводив девушку, сидели и довольно долго молчали. Никто не решался начать разговор первым. Но каждый знал, что говорить придется. Наконец, заговорил Тлайк:

– Я не знаю, как быть, отец. Но невыносимо думать, что мы с тобой становимся чужими. Так быть не должно. Сейчас мы должны с тобой придумать, как сохранить наше единство. Мы не соперники.

– Как ты себе это представляешь, храбрый воин? – еле слышно произнес Галло.

Он прекрасно понимал, что нарушение родной связи означает крушение Леглана. Их царство защищено, пока они держат его своей обоюдной преданностью и силой. Конечно, он был зол. Но мог ли отец обвинять сына в том, что тот полюбил? Гейла встала между ними, их дружбой, верностью. Союза отец-сын боялись далеко за пределами леглановских земель. В этом, думали многие, и была их непобедимость.