–Сердце подскажет! – произнес Назир и достал из ларца стальную цепочку, на которой висел бронзовый круг, украшенный красными рубиновыми камнями, а в центре круга, расправив крылья, красовался медный дракон. Я стоял в оцепенении. Таких украшений я еще в жизни не видел.

–Это твое! – сказал Назир.

–Да я не тот, за кого вы меня принимаете! – начал протестовать я.

Я был так обескуражен, что готов был рассказать этому человеку, до какой степени я не господин. Но, боясь, что это может быть уловкой «черных охотников» и, помня наказы Антона Юрьевича, не стал раскрываться.

Назир надел мне на шею цепочку с драконом и со словами: «Правь тем миром, что принадлежит тебе по праву!» – протянул мне ларец Назир.

–Приходи завтра в лавку, я отвезу тебя домой!

Спрятав дракона под платье, я протянул Назиру монеты. Но он наотрез отказался, сказав, что делает это не ради денег, а ради светлой памяти о моем отце. Я вышел из лавки, стараясь разобраться, что к чему. У меня       никак не укладывалось в голове все, что со мной случилось. Как-то слишком всё гладко получается, я вспомнил слова служанок; «прошу вас господин».

«Надо спросить у Дениса как к нему обращаются в гостинице, и сделать вывод ловушка это или нет.

«Может, он сказал правду? Может, мы с мамой действительно с этого мира? Может, она также попала из этого мира в мой, как мы попали из моего мира в этот мир?»

«Тогда где мой, настоящий мир?!» На меня все натыкались, извинялись и кланялись, я старался кланяться в ответ, но у меня от растерянности это не очень-то получалось. Я подошел к обувному лотку, и немного приведя свои мысли в порядок, принялся выбирать себе сандалии. Денис с Максимом стояли в соседнем ряду и рассматривали на лотке глиняные поделки и сувениры, разрисованные глазурными красками. Увидев меня, они улыбнулись и помахали рукой, я дал знак, что сейчас куплю обувь и подойду. Выбрав себе сандалии, я обратился к торговцу и спросил: «Сколько это стоит?!»

«Три форинта!» – ответил он. Я к своему удовольствию узнал у Назира, как определяются деньги и, выбрав три мелкие монеты, отдал их продавцу. Тот, пожелав хороших дорог и мягких сандалий, поклонился мне. Я поклонился ему в ответ. Я в жизни столько не кланялся, сколько пришлось поклониться в течение этого дня. Стряхнув песок с подошв ног, я надел обновку и подошел к друзьям. Они разглядывали поделки, когда я неожиданно услышал, как меня кто-то зовет по имени. Оглянувшись на зов, я увидел возле лавки с игрушками черноволосую статную девушку, которая смотрела в нашу сторону и кричала: «Сема! Семочка, иди сюда! Иди же скорее!» Я отошел от прилавка и сделал шаг в ее сторону. В глубине души что-то шевельнулось, в памяти возникали какие-то туманные образы. «Кажется, я эту девушку когда-то видел или встречал, но когда и где?». Что-то в ее лице было удивительно знакомое и близкое. Как сквозь туман я вспомнил ряды кроватей лазарета, покрытые белым материалом, рыжую девчонку, кровать которой стояла в самом углу палаты, и черноволосую девушку, королеву палаты.

«Не может этого быть?! Мне тогда показалось, что она мне только снилась. Но ощущение ее близости было так реально, так ощутимо. А что было потом? Потом мне было нестерпимо обидно, что это оказался только сон. А если это не сон, тогда что?! Может, она мне кого-то напоминает, или может, я влюбился, влюбился с первого взгляда в девушку из сна. А что если она просто очень похожа, на кого-то другого?! Я был в смятении. Но она произнесла мое имя. Здесь таких имен я не встречал, так никого не зовут, кроме меня.

Я сделал еще пару шагов, и меня точно молнией ударило, я вспомнил имя, ту девушку из сна звали Лилия. «Надо выяснить!» – подумал я и пошел к ней навстречу. Денис с Максимом оглянулись и что-то между собой переговорили, я только услышал краем уха фразу: «Он был здесь». Приближаясь к девушке, я заметил, как пристально она рассматривает меня. На мгновение мне показалось, что все вокруг исчезли и были только Я и Она. Черноволосая красавица перестала меня звать по имени и только молча следила за моим приближением. «Неужели это Лилия, живая и реальная?! А что если это опять сон?!» Но для сна жутко болела нога, и щипал порез на руке. Она стала пристально смотреть прямо мне в лицо. На моих глазах ее розовое лицо сперва немного побледнело, а затем в глазах заискрились печальные искорки.